Однако перед этим майор тихо поговорил о чем-то с Иваном. Он оставил у ворот своего бойца и офицера из группы подполковника Данилко.
О причинах такого поступка догадался даже я. Блокировка ворот была необходима на тот случай, если вдруг поднимется тревога, и бандиты попытаются вывезти через них груз наркотиков. Потом хлопотно будет доказывать, кому эта отрава принадлежала, даже если она не окажется за пределами территории хладокомбината.
Снаружи ворота блокировал еще и грузовик, водителю которого подполковник Данилко рекомендовал уйти на время в будку охраны главных ворот. Он закрыл кабину и ушел, забрав, естественно, с собой ключи от машины.
Мы вошли в цех, и мне сразу захотелось зажать пальцами нос. Я даже нечаянно хотел было протянуть руку к боку, где в годы службы время от времени носил противогаз, но вовремя себя одернул. Такой здесь стоял запах!
В пятнадцати метрах перед нами располагался конвейер, по которому передвигалась слегка подмороженная рыба. Перед ним спиной к нам стояли женщины с медицинскими масками на лицах. Их, похоже, несмотря на привычку, тоже донимал запах рыбы. У каждой в руках был длинный нож. Женщины ловко, без видимых усилий разделывали рыбьи тушки. Я сразу отметил быстроту, с которой они действовали. Видимо, ножи у них были очень острыми. Тупым работать с такой скоростью было просто невозможно.
Мы двинулись между конвейером и стеной в сторону металлической лестницы, ведущей в торец здания. Там, как я понял, на трех этажах располагались различные административные службы и, видимо, раздевалки с душевыми для работников предприятия. Перемещались мы достаточно быстрым шагом, больше похожим на легкий бег, и шумно до неприличия. Во времена своей службы в спецназе ГРУ я непременно сразу же сделал бы выговор командиру взвода, который не обучил своих бойцов шагать без слоновьего топота.
Но мы шли, а женщины не обращали на нас никакого внимания. Видимо, работа требовала от них предельной концентрации и не давала возможности отойти. Конвейер никого и никогда ждать не будет. При таком рабочем ритме людям, как правило, дается небольшой перерыв через определенное время, сорок минут или час. Конвейер останавливается, чтобы народ мог хоть немного отдохнуть или элементарно сходить в туалет. Хорошо, что мы вошли в здание не во время такого перерыва и не привлекли ненужного внимания.
Первый лестничный пролет был сварен из толстого рифленого листового металла. Наверное, у строителей ничего другого под рукой не оказалось или же они предвидели, что по этой лестнице будет маршировать едва ли не полк офицеров ФСБ.
Толстый металл лестницы позволял сотрудникам ФСБ приглушать свои шаги. Майор Конопольский что-то шепнул двум своим бойцам, и они сразу стали ступать осторожнее, пошли почти крадучись. Пример стал заразительным. Так же осторожно начали ступать и другие. А мне и менять ничего не пришлось.
Особенно заметно это стало на следующем пролете лестницы, который был сварен из металла, более подходящего по толщине. Мы миновали его быстро и тихо.
Когда охранник Иван оказался на площадке второго этажа, перед стеклянными стенами цеховой администрации, он повернулся к ним спиной, посмотрел на группу, которая поднималась за ним, и сделал ладонью конкретный указующий жест в сторону одного из трех ближайших коридоров. Он пошел первым, остальные молча двинулись за ним.
За стеклянными стенами люди вставали из-за своих рабочих столов с обязательными компьютерами на них. Взгляды этих мужчин и женщин были очень напряженными. Появление каких-то вооруженных субъектов в мирном цехе казалось работникам хладокомбината чем-то из ряда вон выходящим.
Меж тем мы прошли весь коридор до конца и добрались до двойной двери. Около нее Иван, человек, когда-то служивший и порядок знающий, сдвинулся в сторону, уступил место людям с оружием и в бронежилетах. Майор Конопольский распахнул сразу обе дверные створки, пропустил вперед меня и трех крепких ребят с красноречивой надписью на спине «Спецназ ФСБ» и только после нас сам вошел в кабинет.
— Что за хамство такое! — возмущенно произнес очень габаритный человек и встал из-за стола, за которым занимал самое главное место.
Говорил он с легким, едва заметным акцентом.
Я сразу шагнул к нему и осведомился:
— Господин Салихов? Анвар Закиевич?
— Да, это я. Что вам нужно?
— Вы нам нужны. Вы задержаны. Выставьте вперед руки.
Спецназовец, державшийся слева от меня, вытащил из специального подсумка на спине наручники и шагнул к Салихову.
Я просчитал ситуацию раньше других просто по движению тела этого вот заместителя начальника цеха, заметил, как приготовилась приподняться его нога, чтобы сделать подступ с притопом. Движение руки не видел, но обратил внимание на то, как пошла волна от кончиков пальцев ноги и выше, и тогда выбросил навстречу свою раскрытую ладонь. Подумать я не успел, просто сработала подготовка.
Так, как Салихов, действует только человек, обладающий правильным, хорошо и качественно поставленным ударом. Анвар Закиевич обладал подходящим весом. Скорее всего, он просто одним движением вырубил бы спецназовца с наручниками, после чего мог бы попытаться захватить его автомат или попробовать отпрянуть назад, чтобы выпрыгнуть в окно.
Второй этаж был довольно высокий. Однако человек, имеющий спортивную подготовку, мог не только спрыгнуть, но и удачно приземлиться, даже попытаться убежать, имея преимущество в виде знания территории.
Но я хорошо знал и кое-что другое. Правильный, грамотно поставленный удар наносится расслабленной кистью. Пальцы сжимаются в кулак только в самый последний момент, перед попаданием в цель. Поэтому я только выставил вперед руку, встретил его не сжатый еще кулак основанием своей ладони. Хруст сломанных пальцев был слышен, я думаю, всем присутствующим.
Спецназовец, которому этот удар и был предназначен, только головой покачал и заявил:
— Вот это уж точно мастер-класс!
Он утром был на занятиях вместе с майором Конопольским, даже стоял с ним рядом. Они использовали один и тот же боксерский мешок. Я запомнил его лицо. Память на них у меня нисколько не хуже, чем на цифры. Спецназовец носил погоны старшего лейтенанта, был еще относительно молод, и подготовить его было очень даже можно.
— Завтра на занятиях объясню, что это было, — пообещал я.
Тем временем майор Конопольский с подполковником Данилко надели наручники на чрезвычайно крупного детину, ростом явно за два метра. Вампилов сопротивления не оказал. Он слышал хруст пальцев своего начальника, и это на какое-то время отбило у него желание к сопротивлению. Наверное, мальчонка представил себе, как это больно.
— Ну, что, Полтора Ивана, веди нас в свое царство, — обратился подполковник Данилко к Вампилову.
— Это куда?
— В подвал, куда же еще. Или у тебя и другое царство есть?
— Идемте. Наручники, может, снимете?
