Все автоматы начали одновременный обстрел. Майор Конопольский ловко сумел уберечь свой живот от несварения пули, перебежал и спрятался за поворотом лестницы.
А дело по-прежнему с места не двигалось. Ситуация напоминала патовую. Пулемет не позволял нам продвинуться дальше. Здесь мог бы сыграть свою роль подствольный гранатомет, но автоматы группы захвата ими, к нашему великому сожалению, оснащены не были.
Однако лежать в ожидании чего-нибудь случайного мне лично было нисколько не интересно. К тому же я видел естественную угрозу, предотвратить которую нам было бы очень сложно. Скорее всего, на противоположном конце этого коридора имелся второй выход наверх. По логике вещей он должен был быть там.
Никто из нас не мог помешать бандитам подняться и захватить в заложники женщин с конвейера. Если они, конечно, просто не успеют убежать подальше, когда услышат интенсивную перестрелку внизу. Два бойца, оставленные у ворот, не сумеют их задержать, потому что бандиты лучше знают территорию хладокомбината. Это значило, что нам следовало торопиться, немедленно, прямо сейчас принимать какое-то кардинальное решение.
— Николай Васильевич! — относительно негромко позвал я подполковника Данилко.
Относительно — это потому, что я все же перекрывал голосом шум роликов и шестерен, которые приводили в движение транспортерную ленту, но старался, чтобы меня не было слышно противнику.
— Слушаю, Виктор Вячеславович. Включи гарнитуру связи на шлеме и говори спокойно. С правой стороны над ухом клавиша. Нажми ее.
Я нажал и сразу услышал в наушниках чье-то тяжелое хрипящее дыхание.
Глава 8
— Что ты придумал, Виктор Вячеславович? — спросил Данилко спокойно, почти равнодушно, словно все шло по заранее расписанному сценарию, и он отлично знал, что скоро произойдет.
— Бандиты могут подняться в цех и захватить заложниц с конвейера. Для них это оптимальный выход из положения.
— Могут. Думаю, так эти герои сейчас и сделают. Впереди должно быть несколько лестниц. А мы здесь не ориентируемся. Вот я и надумал послать троих наверх искать выходы и пытаться оттуда проникнуть в подвал. Или у тебя есть лучший план? Что ты предлагаешь?
Боевая обстановка как-то не способствует разговору на «вы». Поэтому мы с полковником Данилко, сами того не заметив, перешли на «ты».
— Очередной мастер-класс. Ко всей вашей группе у меня будет вот какая просьба — не стрелять в сторону транспортерной ленты. Я хочу на ней до бандитов доехать и атаковать их сбоку, откуда они никаких неприятностей не ожидают.
— Согласен. Это красивый ход. Но что ты сделаешь с одним пистолетом?
— Я понимаю, что с двумя было бы удобнее, но и с одним справлюсь. У меня высокая скорострельность.
— Возьми у нас автомат.
— Я бы взял. Но как его передать через простреливаемый участок? Если покажусь, то противнику будет ясно, что я пошел на транспортер. А пока бандиты меня не видят. Нет, раньше времени себя демонстрировать я не буду. Обойдусь пистолетом.
— Как скажешь. Тебе виднее.
— Главное, не попадите в меня и транспортерную ленту не повредите. А то она остановится, а мне ползти как-то не хочется.
— Не переживай, мои бойцы знают, куда можно стрелять. Они тебя слышат.
Слышать-то они, конечно, слышали, но тут же прозвучала тупая автоматная очередь. Пули пробили транспортерную ленту неподалеку от меня.
— Спасибо вам, ребята, за то, что промахнулись, — прокомментировал я эту короткую очередь. — Стрелять только прицельно! По противнику!
Я сразу двинулся в сторону транспортера, расположенного всего в полутора метрах от меня. Говоря честно, мне было неприятно забираться на эту противно пахнущую ленту. Тем не менее пришлось.
На нижний уровень ленты опереться невозможно было даже ногой — она двигалась. Хорошо еще, что здесь же присутствовало множество металлических креплений. Я сразу ухватился за какой-то швеллер обеими руками, подтянулся, слегка раскачался и запрыгнул на ленту верхнего уровня, ведущую туда, куда требовалось.
Все это невзирая на дивный аромат. Кишки всегда пахнут тухлятиной, и ничего с этим не поделаешь, придется терпеть. Еще неприятнее было осознавать, что с лотков, расположенных надо мной, на меня будут валиться рыбьи головы вместе с внутренностями. Мне вообще предстоит едва ли не плавать в этой омерзительной жиже. Я обязательно как следует пропитаюсь противным запахом, и мне придется прямо в одежде забираться под душ. Желательно будет сделать это прямо здесь, на хладокомбинате, сразу после того, как мы завершим операцию.
Транспортерная лента прогибалась под моим весом полукруглым желобом. Хорошо, что она тянулась в темноте и хилый свет из прохода на нее не попадал.
Пулеметчик дал еще три очереди. Скорее всего, он просто пугал спецназовцев ФСБ, старался сделать так, чтобы они особо не высовывались. В ответ ему тут же ударили четыре автомата. Сработали они одновременно, но я еще не разучился разделять стрельбу, а количество стволов всегда определял безошибочно.
Когда я прислушивался ко всему этому, мне прямым попаданием за шиворот сверху вылилась какая-то густая жижа. Большая порция, словно кто-то намеренно прицельно плеснул. Я сильно захотел громко выругаться, едва сумел сдержать себя, но в это время все-таки приближался к пулеметчику и даже пистолет уже приготовил для стрельбы.
Я уже проехал примерно половину дистанции, и транспортерная лента вдруг остановилась.
— Николай Васильевич! — позвал я подполковника Данилко. — Транспортер не работает. Что случилось?
— Я его не останавливал, — послышался в наушниках голос подполковника. — Вот тут мне Иван, охранник цеха, подсказывает, что, скорее всего, у женщин в цехе перерыв на пятнадцать минут. Придется ждать. А у нас пули промеж ступенек пролетают. С рикошетом. Один человек из моей бригады ранен в предплечье. Я его в машину отправил. Но мы держимся. Постарайся и ты. Пятнадцать минут можно потерпеть.
Потерпеть, конечно, было можно. Меня никто из бандитов не замечал, но я человека за пулеметом видел. Правда, он представлялся мне только темной массой, но пистолетная пуля заставит ее шевелиться, отчетливо проявить себя.
Еще меня беспокоил Вампилов, лежащий рядом с лестницей. Он мог слышать наши переговоры с Данилко, когда они велись не через гарнитуру связи.
— Николай Васильевич, что там с Вампиловым? — осведомился я. — Слишком уж долго он лежит без движений. Я не настолько сильно его бил, чтобы прикончить.
Вместо Данилко мне ответил майор Конопольский:
— Виктор Вячеславович, Вампилов убит или тяжело ранен. Я вижу, как из-под него вытекает лужа крови. Большая уже. Не менее двух, я полагаю, попаданий. Пулеметчик постарался.
— Понятно, — отозвался я с облегчением.
Это было все же лучше, чем живой противник, способный выдать тебя своим подельникам.
