При нем была спортивная сумка, точно такая же, как у меня. Однако я сомневался в том, что мы приобретали эти вещицы в одном и том же магазине. Нет, вовсе не потому, что моя имела куда более старый, почти затасканный вид. Я покупал свою сумку в далеком южном регионе, куда майор Владимиров, как мне почему-то сейчас подумалось, предпочитал не ездить.
Алексей Викторович собирался принять участие в занятиях по рукопашному бою. Я согласился с этим и был уверен в том, что он решился поступить так не просто ради поддержания спортивной формы. Бывший боксер думал что-то доказать мне или кому-то еще. Скорее всего, желал громко заявить, что чего-то стоит.
Короче говоря, я предвидел возможность нового поединка в противостоянии двух мощных силовых структур.
Однако внешне это я никак не проявлял, даже наоборот, изобразил, будто майор появился тут весьма кстати, о чем сразу же сообщил ему:
— Очень хорошо, что вас встретил. А то я даже не знаю, где в вашем спортзале раздевалка.
— У нас раздевалки отдельные. Одна для тех, кто занимается, вторая для тренера и командования, когда оно вдруг надумывает жирок сбросить. Но сегодня высокое начальство заниматься не планирует, ему, как обычно, не до нашей повседневной суеты. Поэтому вся комната предоставляется в ваше распоряжение. Дверь в противоположной стене от общей раздевалки. Ключ, как я полагаю, должен находиться в замке.
— Спасибо вам, — вежливо поблагодарил я и полюбопытствовал: — А вы занятия спортом давно забросили?
— Двенадцать с небольшим лет назад. Но до этого я шестнадцать годков подряд упорно тренировался. В раннем детстве начал и сейчас еще нахожусь во вполне приличной форме. По крайней мере, за свое умение ударить я отвечаю. Потому рекомендую вам быть осторожнее.
— А вы никак планируете провести со мной спарринг? — Я сделал вид, что удивился.
— Если вы не будете возражать, — ответил майор с мушкетерской галантностью.
— А вы не боитесь, что я вас просто изуродую?
— Нет. Не боюсь. Я постараюсь этого не допустить, неплохо умею за себя постоять.
— Вы по какому разряду боксировали, товарищ майор?
— Я, товарищ подполковник, был когда-то кандидатом в мастера спорта.
— Были, говорите. Значит, сейчас в себе не уверены?
— В боксе звание кандидата в мастера спорта требуется каждый год подтверждать, хотя я знаю, что большинство спортсменов этого правила не придерживаются.
У меня в бригаде были два сослуживца-офицера со званием мастера спорта по боксу. Получали они его еще в советское время и говорили мне, что современные мастера по уровню могут сравниться только с тогдашними перворазрядниками. Один из них был полутяжеловес, другой — тяжеловес. Я спокойно тренировался и не раз спарринговал с ними. Поэтому звание кандидата в мастера меня не сильно волновало.
— А в каком весе вы боксировали?
— До семидесяти пяти килограммов. Второй средний вес. Так это тогда называлось. Сейчас какие-то другие категории.
— Да, кажется, хотя я весовыми категориями не сильно интересовался. Случайно где-то узнал и нечаянно запомнил. Кажется, сейчас не одиннадцать, а десять весовых категорий. Ликвидирован первый средний вес. Раньше ваша категория имела градацию от семидесяти одного с половиной килограмма до семидесяти пяти, а сейчас — от шестидесяти девяти до семидесяти пяти. Разрыв в весе увеличился. Но это не имеет принципиального значения. В настоящем бою бывает и такое, что ты встречаешься с природным гигантом-тяжеловесом и уступить ему не имеешь права. На тебя солдаты смотрят.
— А вам часто случалось вступать в рукопашный бой? — с неподдельным удивлением спросил майор. — Я слышал, что некоторым офицерам за все годы службы ни разу не доводилось.
— Спецназ ГРУ имеет разные бригады. Бойцы одних участвуют в боевых действиях, в других люди только готовятся к ним. Так уж сложилось, что наша постоянно на Северный Кавказ отправлялась. Не целиком, естественно, а только отдельными подразделениями. Когда мы еще предпочитали бандитов в плен захватывать, мне доводилось пару раз в рукопашке участвовать. Это потом устный приказ вышел — пленных не брать. После этого уже рукопашку наши бойцы постигали только на тренировках.
— А с чем, любопытно узнать, такой приказ был связан? Извините уж, товарищ подполковник, за любопытство человека, который мечтает туда в командировку отправиться.
— Простейшая ситуация. Захватываем пленного, отправляем его в СИЗО, а через пару-тройку месяцев его же берут живьем при стычке с другой бандой, хотя по документам он должен быть на зоне. Откупаются всеми способами. Пенитенциарная система в России работает только на благо своих сотрудников и отдельных заключенных.
— А что же вы меры не принимали по этому поводу?
— Спецназ военной разведки, к сожалению, не обладает следственными функциями. Это скорее работа для ФСБ. Но все наши обращения в вашу систему результатов не дали.
— Да, такое бывает. Руки до всего сразу не доходят. Вам сюда. — Майор показал мне на дверь. — А мне туда. Как будете готовы, пройдете прямо по коридору в спортзал.
— Поторопите, товарищ майор, народ, — попросил я. — К моему выходу группа должна уже построиться.
Ключ от тренерской и в самом деле торчал в замке. Я провернул его и толкнул дверь. За ней была лестница, ведущая вниз, к следующей створке. Там тоже ключ торчал из замка, но дверь вообще была не заперта.
Тренерская комната была небольшой. Но, в отличие от спортивного зала, она имела даже окно, показывающее, что я нахожусь в полуподвале.
Я быстро переоделся и собирался уже выйти из тренерской, когда зазвонил мой телефон. Определитель показал номер майора Никифорова.
Вячеслав Петрович звонил мне редко и только по важным делам. Обычно я сам с ним связывался, потому что нуждался в нем гораздо чаще, нежели он во мне. Потому этот звонок меня слегка удивил. К моему удивлению приплюсовалось и беспокойство за одинокого человека, живущего на отшибе, которому в любой момент может понадобиться помощь.
Вдобавок позавчера ночью я втравил его в боевые действия против бандитов. Теперь мне подумалось, что эти негодяи каким-то образом могли выйти и на него.
Поэтому я поспешил ответить:
— Слушаю тебя, Вячеслав Петрович.
— Здравствуй, Виктор Вячеславович. — Неторопливая речь отставного майора меня сразу успокоила. — Как у Тамары самочувствие?
— Я считаю, что нормально. Об этом можно судить по ее действиям.
— Ну, если она уже и на действия способна, тогда конечно.
— Как ты ее отправил с вертолетом, ей сразу по прилете сделали операцию. Я положил ей в рюкзак ее наградной пистолет. Утром дежурная медсестра напоила чаем с лошадиной дозой снотворного, как сказал врач, двух бойцов Росгвардии, которые были выставлены на ее охрану, и пыталась задушить Тамару подушкой, но не на такую нарвалась. Тамара сумела подстрелить эту особу. Теперь та сама лежит на том же этаже после аналогичной операции. Ее охраняют два парня из спецназа ФСБ, чтобы не сбежала или чтобы и ее не ликвидировали. Сам понимаешь, что спецназ ФСБ — это слегка серьезнее, чем Росгвардия. Еще двое охраняют Тамару. В том же коридоре сидят, в пределах визуальной и звуковой доступности. Одни всегда могут прийти на выручку другим. Но Тамара молодец, после наркоза отошла быстро и удачно сориентировалась. Стреляла она при мне. Я в это время беседовал с лечащим врачом этажом ниже. На звук выстрела прибежал. Но помощь моя не понадобилась. Она сама справилась. А я захватил друга медсестры, ради которого она и пошла на убийство. Не знаю уж, чем он сумел ее прикупить. Внешне вполне обычный, даже невзрачный субъект. Работал охранником в той же больнице.
