– Да я не про те перчатки, – с досадой проговорила Вика, – резиновых нет? А то у меня маникюр.
– Резиновых нет, – невозмутимо ответил Женя, не отрываясь от монитора.
Вику он начинал раздражать. Обстановка вокруг наводила на нее тоску и отчаяние. Господи, как она будет тут жить, в этой дыре, с этим неотесанным деревенским чурбаном? О курах он заботится, а чтобы в доме порядок навести, об этом и речи нет!
– Между прочим, ты обещал мне помочь, – капризно заявила Вика.
– Обещал, – все тем же невозмутимым тоном сказал Евгений. – Но тогда, когда закончу работу. Я еще не закончил.
– А долго тебе? – Вика обиженно надула губки.
Он больше не обращал на нее никакого внимания, уставившись в экран. Вика топнула ногой.
– Это невежливо, в конце концов! Я твоя гостья. А ты даже не смотришь в мою сторону.
Из кухни потянуло горелым.
– Кажется, твоя гречка под угрозой, – проговорил Женя, втягивая носом воздух.
Вика, чертыхаясь, убежала в кухню. Вода в кастрюле выкипела, и крупа уже притянулась к днищу. Вика выключила конфорку и с сожалением оглядела почерневшую гречку. Есть такое нельзя. Она в сердцах схватила кастрюлю, ошпарилась, жалобно вскрикнула, сорвала с крючка полотенце и с его помощью высыпала содержимое кастрюли в мусорное ведро, а саму кастрюлю кинула в мойку. Обожженная ладонь саднила, в желудке урчало, к тому же от запаха гари у Вики разболелась голова. Она открыла старый пузатый холодильник, и взгляду ее представилась одинокая бутылка молока и внушительный шматок давешнего сала, обернутый в промасленную бумагу. И это все? Вика тихонько выругалась. Пошарила по навесным полкам, нашла полусухую буханку черного хлеба, отрезала пару кусков и с жадностью принялась жевать.
– Я смотрю, кухарка из тебя не блеск, – раздался насмешливый голос.
Женя стоял на пороге кухни и выразительно глядел на черную кастрюлю в раковине.
– Ничего смешного, – зло сказала Вика. – У тебя тут такой свинарник, что готовить невозможно. Да и продуктов нет никаких.
– Ладно, не переживай. – Он подошел к окну, нагнулся и что-то нашарил в полу. Это оказалась ручка от дверцы погреба. Он спустился по шаткой лесенке вниз и вскоре вылез обратно с ведерком картошки и какой-то банкой.
– Садись, отдыхай. – Евгений усадил Вику на единственный во всей кухне шаткий табурет, а сам принялся хлопотать возле плиты. Вскоре на большой чугунной сковороде подрумянивалась аккуратно нарезанная картошка, весело шкворча и разбрызгивая масло. Женя открыл банку и выложил на тарелку кабачковую икру.
– Сам делал, – похвастался он. – Ты попробуй, вкусно, тебе понравится.
Вику дважды просить было не надо – она набросилась и на картошку, и на икру, и на хлеб с салом, который утром проигнорировала. Ей казалось, что ничего вкусней она в жизни не едала. Женя с улыбкой смотрел, как она ест.
– Ну так что, ты вспомнила, кому вы с друзьями дорогу перебежали?
Вика замотала головой и промычала что-то с набитым ртом.
– Тогда будем действовать шахматным методом, – заявил Женя.
– Это как? – Вика посмотрела на него с любопытством.
– Логически. Кто там у вас главным был, ты говоришь?
– Куличенко. Влад Куличенко.
– Чем он сейчас занимается? Вернее, занимался до того, как отправился за решетку?
– Он бизнесмен. Очень успешный. Денег у него куры не клюют.
– А в соцсетях он есть?
– Есть. ВКонтакте, кажется.
– Хм. Давай-ка глянем его страничку.
Женя разлил по чашкам чай, и они с Викой уселись у компьютера. На страничке Куличенко было несколько сотен фотографий. На них Влад был запечатлен во всех точках земного шара – на белых песках у океана, на фоне заснеженных Альп, в узких улочках старой Европы с бокалом пива в руке, в горнолыжном снаряжении, в доспехах аквалангиста и так далее.
– Ух ты! – Женя с живым интересом разглядывал фотки. – Во дает мужик! Сколько ж у него бабла! А бабы-то какие с ним, и заметь, все разные.
Действительно, почти на каждой фотографии рядом с Куличенко улыбалась голливудской улыбкой длинноногая красотка – то блондинка, то брюнетка, то рыжая. Влад никогда не был женат, женщин у него было великое множество, к скорби несчастной Машки, и женщины эти были шикарные.
Вика рассеянно смотрела на экран компьютера, не вполне понимая, что даст им созерцание красивой жизни Куличенко.
– Смотри внимательней, – проговорил Евгений, словно прочитав ее мысли. – Возможно, ты знаешь кого-то из этих дам?
– Да никого я не знаю, – отмахнулась Вика, которой порядочно надоело любоваться на сытую и лоснящуюся от удовольствия физиономию Влада.
– Откуда все эти тетки? Одна краше другой?
– Понятия не имею. Было бы у тебя столько денег, небось и ты бы таких имел.
Вика зевнула и потерла глаза, которые начинали слипаться от бесконечного глядения в монитор.
– А эта особенно хороша, – сказал Женя и ткнул пальцем в снимок, где Куличенко стоял в обнимку с высокой девушкой в сногсшибательных кожаных брючках на столь же сногсшибательных ногах, растущих от ушей. Длинные светлые волосы девушки были распущены по плечам и слегка раздувались ветром, серьезное, без улыбки лицо казалось умным и немного печальным. – Красавица. – Женя мечтательно вздохнул.
Вика машинально вгляделась в экран, и внезапно ей показалось, что лицо блондинки ей чем-то знакомо. Она увеличила снимок насколько это было возможно. Неужели? Рядом с Куличенко стояла первая ученица их класса, отличница Аня Шепетович!
– Офигеть! – пробормотала Вика и ошарашенно посмотрела на Евгения.
– Ты знаешь ее? – оживился тот.
– Кажется, да. Это Анька из нашего класса. Надо же, такая серая мышь была! Вечно сутулилась, стеснялась своего роста. С ней никто особо и не дружил, только Сонька Антипова, соседка по парте.
– Ну сутулой ее сейчас никак не назовешь. – Евгений продолжал с восхищением разглядывать фотографию. – Скажи, а она была на вашем вечере встречи?
– Нет. – Вика глядела на него удивленно. – Нет, ни ее, ни Антиповой не было. Машка им не дозвонилась. А ты… ты думаешь, она могла?
– Я пока ничего не думаю. – Евгений наконец оторвался от монитора. – Но занятно получается. Ни ты, ни твои подруги – никто из вас не был в курсе, что ваша круглая отличница и серая мышь общается с Куличенко – так?
Вика кивнула.
– Она очень изменилась. Я не видела ее больше десяти лет.
– За это время можно стать совершенно другим человеком, – серьезно произнес Евгений. – Надо понять, что ее связывает с Куличенко.
– Как ты это поймешь? Если только разыскать Аньку и в лоб спросить? Но она же не скажет, если в чем-то замешана.
