Его собака пыталась броситься вперед, но он удерживал ее за ошейник двумя руками. Кто знал, сколько их еще вокруг? Грю взвыла так громко, что Тиа зажала уши руками. «Не ругайся на нее», — сказала она самой себе. Так будет только хуже.
Она из последних сил потянула Грю за поводок, но чикчу словно приросла к земле и не сдвинулась ни на сантиметр. Тиа попробовала нажать ей на глаза, ущипнула за ухо, но Грю не обращала никакого внимания. Она боялась снова посмотреть на мальчика, он уже мог повернуться и увидеть их. Сдернув одну перчатку, она вцепилась ногтями в чувствительное место на носу Грю. Ей приходилось залечивать раны после собачьих драк, и она знала, что щипок будет болезненным. Грю на секунду смолкла, глухо зарычала, предупреждая ее, и затем куснула Тиа за руку. Было ощутимо. Она взвыла снова, еще громче и сильнее, сделала несколько шагов в сторону края амфитеатра и завопила на пределе своих возможностей, так, что у Тиа перехватило дыхание.
Она могла убежать в туннель. Но что, если мальчик пойдет за ней? А что, если нет? Как она могла бросить беспомощного Маттиаса на произвол этого мальчика? Что он с ним сделает? Тиа посмотрела на Маттиаса, закованного в лед. Небо посветлело, уже начался восход. Стремительно рассветало.
Ее укушенная рука болела, и она спрятала ее в рукавицу. Она повздорила с Грю, собакой своей матери! Маттиас вот-вот замерзнет насмерть, ее почти нашел человек из верхнего мира, и она применила силу к чикчу.
Ее ноги словно примерзли к месту. Она отвернулась от Грю, от Маттиаса, от ледяного утеса и мальчика, который вот-вот должен был ее увидеть, и обратилась к сиянию и теплу, которые исходили от горизонта. Солнце. Она чувствовала, как его лучи тянутся к ней, заливая все пространство вокруг оранжевым и розовым. Скоро оно будет прямо перед ней. Тиа закрыла глаза. Она не могла смотреть.
Глава девятнадцатая
Питер
Первое, что он увидел — старомодные сани, заваленные мехом. Пустые постромки валялись на земле, но рядом стояла серая собака. За поводок ее держала девочка в светлой шубке. Ее пышные черные кудри спадали почти до пояса. Она глядела в сторону, на небо.
Они казались какими-то ненастоящими. Что-то было не так с полозьями саней, с волосами девушки и мехами. Все словно говорило: «это разбушевалось твое воображение». Но Саша побежала к ним, и Питер, спотыкаясь, заковылял следом, не выпуская ее ошейник.
Собака тащила его прямо к девочке. Она выглядела реальнее некуда. Оказавшись поблизости, он заметил, что она очень расстроена: глаза у нее на мокром месте, а бледные щеки покрыты красными пятнами.
Саша пристально смотрела на девочку. Подвывающий звук, который до этого времени становился все громче, резко оборвался, и большая серая собака повернула к ним голову.
Девочка посмотрела на Питера и протянула Саше руку в варежке, чтобы та ее обнюхала. Она действительно плакала.
— Я Тиа, — сказала она охрипшим голосом. — Мне нужна твоя помощь.
— Питер, — брякнул он. Ему казалось, что здесь вообще нет ни живой души, а тут — на тебе: его ровесница, вся закутанная в меха.
— Питер, — повторила она. Забавно было, что она произнесла его имя прямо как мама: «Пита».
— Ты что, из Англии? — спросил Питер. — А я думал, что, кроме нас, здесь никто не живет. А где ваш лагерь?
— Нет времени на это, — сказала Тиа. — Мой друг в беде.
Она махнула рукой в сторону склона.
Питер посмотрел туда и увидел какие-то фигуры в котловине. Собаки. И человек.
Ни слова больше не сказав, девочка встала на сани и съехала вниз по склону, собака побежала за ней.
Питер побежал к своим саням. Туго набитый рюкзак колотил его по спине. Он направил сани вниз по склону, так же как и девочка, но ему не хватило смелости, и он пошел вниз пешком, толкая сани впереди перед собой и съезжая на спине там, где склон был слишком уж отвесный. Саша держалась рядом, съезжая на всех четырех лапах. Питер не сводил глаз с девочки, стараясь не думать о том, каково будет подниматься назад.
Когда он поравнялся с ней — кажется, ее звали Тиа — то не смог сдержать изумленного возгласа. Он увидел парня, наполовину провалившегося под лед.
— Его зовут Маттиас, — сказала Тиа, с трудом сдерживая слезы. — Боюсь, он уже на пороге смерти.
Питер кивнул. Парень не шевелился и выглядел очень бледным. Его глаза были закрыты, а губы и веки посинели. Он вообще еще жив?
Его тело было скрыто подо льдом, в узкой расщелине. За спиной вытянулась белая собака, поддерживая его спину и плечи, а вторая собака, почти черная, прижалась к его груди, так что голова Матиаса выглядывала из пышного черно-белого мехового воротника. Собаки пытались согреть его.
— Мы не сможем вытащить его голыми руками. У тебя есть что-нибудь с собой? — Девочка указала на рюкзак. Он совершенно про него забыл.
Питер тут же снял рюкзак и опустил его на снег. Вдвоем они принялись рыться в содержимом.
— А что это такое? — то и дело спрашивала Тиа, беря в руки то одну вещь, то другую. Питер удивился: она что, не знает, как выглядит обычный фонарик?
— Погоди минутку! — воскликнул он, увидев сложенную штормовую палатку. Они могли бы поднять ее вокруг мальчика. Только сначала нужно прорезать дыру в ее дне. Он посмотрел на беднягу. Маттиас.
— Она не вытащит его оттуда, — сказал он Тиа, — но на нее стоит потратить время. В ней есть нагревательный элемент.
У нее по щекам текли слезы. Она кивнула.
Питер выдернул палатку из рюкзака, позволяя ей развернуться. Тиа на мгновение отпрянула, словно боялась, что из палатки может что-нибудь выскочить.
Перевернув палатку, Питер нащупал нож в переднем кармане рюкзака. Он им еще ни разу не пользовался.
— Держи ее вот так, — велел он Тиа, разгладив дно палатки, чтобы оно было ровным. Она схватила тонкий материал и легко растянула его с неожиданной для девочки силой. Казалось, Тиа вот-вот разрыдается.
Стараясь выглядеть гораздо более уверенным, чем на самом деле, Питер сделал крестообразный надрез на дне. Затем, быстро сложив нож и засунув его назад в рюкзак, он стал ощупывать швы палатки, пока не нашел все нагреватели: запечатанные прослойки жидкого реагента, разделенные чем-то, похожим на хрупкие леденцы. Питер двумя руками надломил хрупкий пластик и через перчатки почувствовал тепло: жидкости начали смешиваться.
По сигналу Тиа собаки отступили от Маттиаса и Питер прикрыл его палаткой, воткнув пластмассовые крепления в лед.
Тиа между тем копалась в вещах, оставшихся у Питера на санях. Она расстегнула все боковые карманы.
— А это что? — спросила она, показав ему нагреватели для рук.
— Химические нагреватели, — ответил он. — Такие же, как в палатке.
Она просияла.
— Если мы сможем подсунуть их ему под ноги, они подтопят лед, который держит его. Может быть, тогда нам удастся его вытащить.
