— Время неумолимо, — гость положил очки на тумбочку, поставил на колени свой пакет и запустил в него руку. — Я гостинцев принес. Не знаете, что ему можно? Боже мой, какое несчастье! Кто бы мог подумать. Как вы полагаете, их найдут, грабителей этих? Тут фрукты, сок, минеральная вода. Пусть будут. Холодильник есть? Проснется, захочет кушать — все должно быть свежее и в наличии. Так? Когда он поправится-то, что врачи говорят? Главное верить, что обойдется, и все тогда будет хорошо, даже отлично будет все. Мы хотели всем классом прийти, но мама Эдика отговорила. Сказала: «Юра, дорогой мой, ну куда такой толпой?» Верно ведь?
— Ничего не надо, — попытался остановить Юру Роман Сергеевич, попутно удивляясь: «Каким „всем классом“? Почему Аня ничего об этом не сказала?» — Всё, что нужно…
Он не успел договорить. Молодой гость выхватил пистолет с толстым глушителем и коротким движением навел Свекольникову в лоб. Роману Сергеевичу показалось, что он видит, как палец прогибает курок. Доля секунды — и прогремит выстрел! Повинуясь когда-то отработанным рефлексам, он мгновенно убрал голову вправо, левой рукой отбил руку с пистолетом, а ножом, зажатым в правом кулаке, ударил убийцу выше локтя. Прозвучал выстрел, за ним другой. Произведя громкий шум, посыпались оконные стекла, гильзы ударились о стену и поскакали по полу. Морозный воздух, вперемежку со снегом ввалился в маленькую комнату, ударил в спину, погасил свечу. Одна мысль долбила мозг — сейчас его убьют, вот сейчас, ослепительная вспышка — и смерть, и все закончится. Нападавший согнулся от боли, взвыл и схватил себя за раненную руку. Он вскочил со стула и отпрянул к двери, набирая дистанцию, переложил оружие в левую руку, выставил ее вперед и выстрелил снова. Рука плохо слушалась, в палате стало совсем темно — пуля, царапнув кожу головы, ранила ухо и оглушила Свекольникова. Нокдаун. Он стал плохо видеть и почти ничего не соображал, картинка смазывалась и двоилась. Он неловко швырнул свой нож в убийцу, резко схватился за стул и поднял его над головой. «Она как будто знала, что я погибну, и не хотела сближения, — успел подумать Роман Сергеевич и даже удивился несуразности и несвоевременности такого заключения. — Она снова права». Железный угловатый стул мощно полетел по прямой через кровать Эдика в голову Чаусова. Ошарашенный гость неловко закрывался от ударяющих в него предметов и выронил свое оружие. Кроме трех мандаринов на тумбочке бросать больше было нечего. Отец, как пантера, приготовился к своему последнему броску. Он хотел смять бандита, только бы дотянуться до него кулаком, ладонью, пальцем. Юра, или, вернее, тот, кто им представился, что было сил отпихнул Романа Сергеевича и бросился в освободившееся от стекла окно.
Когда в темную палату вбежали медсестра с охранником, Роман Сергеевич стоял с вытянутыми через разбитую раму руками, словно удерживая невидимый шлейф преступника. Уличные фонари бросали слабый свет на его лицо. Глаза несчастного вылезли из орбит, рот перекосился, вызванный открытием двери сквозняк рвал волосы. Кровь, обильно вытекавшая из головы, черным пятном напитывала правую сторону рубашки. Казалось, сейчас он разверзнет руки и в полный голос запоет куплеты Мефистофеля или продекламирует что-нибудь про бурю, например из «Буревестника».
Он не оказывал сопротивления, позволил себя схватить за руки, только смотрел вслед ковыляющему вдалеке, побеленному февральским снегом человеку, не понимая уже, то ли все произошло в действительности, то ли ему приснилось. Сознание покидало его.
Он не заметил, что с подушки на него не моргая смотрят недоумевающие глаза сына, который вдруг пришел в себя.
Когда неудачливый убийца скрылся из виду, Роман Сергеевич закрыл глаза, обмяк, подогнул ноги и рухнул на пол, попутно зацепив левым виском угол батареи. В тишине учреждения гулко раскатился звук удара, напоминающий колокольный звон.
Глава четвертая
Николай Токарев
1
Страшная находка капитана Токарева взбудоражила правоохранительные органы города. Такого здесь не было никогда. Пять трупов, два женских и три мужских, сваленных в одном месте, четко указывали на организованный характер преступления. О происшествии немедленно доложили в Москву по соответствующей такому случаю форме.
Из министерства пришел приказ о формировании сводной группы для расследования резонансного преступления. После согласований в состав группы из местного отдела включили капитана милиции Н. И. Токарева (следственные действия), капитана милиции А. Н. Солнцева (оперативная работа), старшего лейтенанта Г. М. Кривицкого (оперативная работа), представителя городской прокуратуры В. Г. Томилину (координация взаимодействия ведомств, надзор за законностью). Руководить группой назначили подполковника милиции из Москвы, старшего следователя по особо важным делам И. П. Мещанова, который уже прибыл в город рано утром. Первое совещание под председательством начальника розыска Ивана Ивановича Шарова проводилось в понедельник в актовом зале при закрытых дверях.
Сегодня Шаров не ходил по залу, он вместе с Мещановым сидел за длинным столом на возвышении кафедры, внимательно разглядывая развешанные по стенам выцветшие плакаты с изображением разобранного табельного оружия, примеров ношения форменной одежды, таблиц со спецсредствами, красивого «Кодекса чести работника милиции» и много другого, что обязан знать каждый сотрудник. Время от времени он бросал взгляды то на московского подполковника, то на остальных офицеров, сидящих в первом ряду. Ждали Томилину.
— Опаздываем, Валентина Геннадиевна, — с плохо скрываемой неприязнью поприветствовал Шаров вошедшую в зал женщину бальзаковского возраста и рубенсовского телосложения в штатском. — Мы вас заждались!
— Извините, товарищи, срочный разговор с Москвой. Звонил зам генерального прокурора, — парировала она с каменным лицом. — Дело на контроле у генерального, — она отдельно улыбнулась Шарову. — Здравствуйте, Игорь Петрович. Здравствуйте, товарищи!
Мещанов еле заметно ухмыльнулся и кивнул Ивану Ивановичу: мол, «начинай».
— Приказом начальника управления номер ноль четыре дробь шестьдесят два от двадцатого февраля шестого года для проведения оперативно-следственных мероприятий создана межведомственная группа по расследованию убийства пяти граждан, трупы которых были обнаружены капитаном Токаревым вчера, девятнадцатого февраля, примерно в девять тридцать утра, — Шаров говорил как по написанному, ровным спокойным голосом, не повторяясь и не сбиваясь. Взгляд его переходил с одного работника на другого, несколько задерживаясь на огромном вздымавшемся бюсте Томилиной. — Захоронение находилось близ села Гавриловка, на территории бывшей воинской части в районе брошенного склада горюче-смазочных материалов, владение номер два, принадлежащее министерству обороны. Трупы обнаружены в старой цистерне врытого типа.
Он опустил глаза в бумаги и дружелюбно сказал:
— Товарищи, если возникают вопросы, я прошу, задавайте сразу. Не стесняйтесь, перебивайте. Хорошо? Дальше. Доклад от Токарева в оперативную службу поступил в десять ноль три. На месте не брала сотовая связь?
