Из доклада Кривицкого следовало, что автомобиль Градусова, старый «Рено-Символ», привез владельца к дому в восемнадцать сорок пять. Владелец спокойно запер машину и вошел в подъезд. Гена подождал полчаса и уехал к нотариальной конторе. Здесь он встретился с участковым, который ничего плохого про нотариуса сказать не смог. Вайчулис спокойно работает тут более десяти лет. Вопросов к нему нет. Страхов и сам не раз пользовался его услугами. Нормальный мужик. Последние три года его охраняет ЧОП «Броня-М», охранники работают посменно, договор и другие документы в порядке, он проверяет их согласно графику. Что называется, «нарушений не выявлено». Правда, охранники время от времени ночью выпивают или принимают в конторе личных посетителей, о чем нотариус, разумеется, не знает. Но это милиции не касается. Сам нотариус в девятнадцать тридцать с копейками покинул офис, сел в свой «Вольво» и уехал по месту прописки на улицу Летчика Гастелло. Где и находится по сию пору. Если бы не уверенность, что все эти люди — циничные убийцы и мошенники, можно подумать, что имеешь дело с добропорядочными гражданами. Настолько естественно и спокойно они себя ведут.
Ледяная темно-синяя ночь подсвечивалась остроконечным убывающим месяцем, яркий Млечный Путь тяжелым мостом навис над улицей Гастелло возле дома, в котором живет Вайчулис. Под плафонами уличных фонарей искрился неподвижный холодный воздух. Дом уснул. Практически все окна погасли, горели только лампочки лестничных маршей. Тихо. Никого. «Пожалуй, то, что охранников тайно посещают подружки, неплохо, — подумал Токарев и запустил мотор. У него возникла мысль, которую хотелось проверить. — Надо уезжать. Вдруг повезет. Должно же когда-то».
Через десять минут он занял позицию недалеко от входа в нотариальную контору, выключил двигатель и плотнее завернулся в пуховик. Усталость минувшего дня и прошедшей ночи тяжестью давили на веки. Он боролся со сном, растирая глаза и лоб. Хорошо, что завтра выходной, 23 февраля, и можно будет отоспаться. Плохо, что выходного ждать почти сутки.
Пальцы ног начали замерзать, пора снова заводить машину. Николай Иванович потянулся к ключу зажигания, когда увидел женскую фигуру в чем-то пухлом и длинном, направлявшуюся в его сторону. «Для собачников поздно, для прогулок тем более, на работу рановато, — подумал он и посмотрел на часы. — Половина второго. Куда же она спешит?»
Женщина завернула за угол и нажала кнопку домофона нотариальной конторы. Дверь приоткрылась. На секунду длинная тень ночной гостьи легла на дорожку и сугроб. Почти сразу женщину впустили внутрь. Когда дверь отсекла желтый свет, идущий изнутри помещения, двор снова погрузился в сонную неподвижную тишину.
Заиндевевший Млечный Путь и желтый месяц заняли свои места над бледными фонарями, заснеженными крышами и улицами провинциального городка районного значения.
* * *
Около восьми утра участковый Страхов и следователь Токарев звонили в дверь нотариальной конторы.
— Уже светает, — поделился наблюдением бодрый участковый. — День становится длиннее, значит, скоро весна.
— Охрана, — послышалось из панели домофона.
— Участковый, открывайте, — скомандовал Страхов. — Плановая проверка по программе «незаконный оборот наркотических веществ».
— Удостоверение покажите, — прохрипел динамик.
Страхов развернул документ и поднес его к глазку камеры.
— Мы открываемся в десять, — продолжил препираться динамик. — Приходите позже.
— Придем или через полчаса с ОМОНом, или сейчас вдвоем, — вмешался Токарев. — Закон о милиции читал? Давай открывай. Или у вас там склад амфетаминов? У тебя три минуты.
В помещении пахло немытым телом и перегаром. Небритый молодой охранник в мятой униформе виновато смотрел на милиционеров.
— Через час придет сменщик, — объяснил он свое состояние.
— Представьтесь, — скомандовал участковый. — Дышите в сторону. Как обстановка на объекте, запрещенные к обороту вещества имеются?
— Старший охранник ЧОП «Броня-М» Васильев. На объекте без нарушений, предметов никаких нету.
Внизу что-то стукнуло.
— Один? Посторонние в расположении?
— Я?
— Пост одиночный?
— Так точно, одиночный суточный. Кто там? Это ко мне знакомая пришла позавтракать, частным порядком. Мне сразу на другую работу надо. Буквально на пять минут.
— Ладно. Михаил Аркадьевич, — прочитал Токарев на бейдже. — Нам надо срочно посмотреть видео с камер за 6 февраля. Есть кое-какие предположения, в которые мы вас посвятить не имеем права. Надо оказать содействие правоохранительным органам. Доступно объясняю?
— А бумага у вас есть?
— Нету.
— Тогда…
— Тогда мы не скажем Вайчулису и твоему начальству, что у тебя женщина была с часу тридцати ночи до восьми утра, что вы выпивали, а записи камер ты подчищаешь. Идет? — следователь начал сердиться. — Вот тебе флешка, скачай нам записи со всех камер за шестое число с начала работы до закрытия, и мы уйдем. Без купюр.
— Если окажется, что запись не сохранилась, значит, сегодня не твой день и не день твоей фирмы, — дополнил картину участковый. — Будет ей внеплановая проверка со всеми вытекающими, вплоть до приостановки лицензии. Или опять непонятно?
Охранник несколько секунд подумал, застегнул рубашку и протянул руку.
— Давайте. Это займет минут пятнадцать.
— Мы погуляем. Сразу предупреждаю, Вайчулису ни слова.
— Само собой.
— И вот еще что, чуть не забыл, — добавил Страхов. — В рамках мероприятий по незаконному обороту наркотиков обращаем ваше внимание на подозрительных лиц с признаками наркотического опьянения. Признаки знаете? Хорошо. Наблюдайте за прилегающей территорией и, если что-то подозрительное, сразу звоните в милицию. Телефоны для связи у вас выписаны? Ладно. И вообще, хватит уже нажираться на работе и баб водить, девяностые давно кончились. Вы же не скоты! Давайте рабочий журнал, запишу проведение инструктажа.
* * *
Не дожидаясь вечернего совещания, Токарев связался с Мещановым и пригласил его в свой кабинет. Он изложил московскому гостю свою первоначальную версию о банде душителей, в которую входят нотариус Вайчулис, покупатель Градусов, госслужащий Свекольников и неизвестный пока убийца, получивший ранение в руку. Подполковник выслушал, хмуро покивал и сел перед монитором. Токарев, Кривицкий и Солнцев расположились у него за спиной.
— Партизанщиной занимаетесь, капитан Токарев? На этой записи подтверждение ваших умозаключений? — строго спросил он.
— К сожалению, опровержение, — ответил Николай Иванович и посмотрел на довольного Солнцева. — Скорее всего, подтверждение версии Алексея Николаевича. Он с самого начала сомневался.
— Неужели? Ну, включайте.
— Вот смотрите, Игорь Петрович, — комментировал следователь достаточно качественную цветную запись. — Одиннадцать ноль три, шестого ноль второго. «Рено» Градусова попало на запись с уличной камеры, номер видно, но людей не видно. Не беда. Запись с камеры номер один, той, что смотрит на лестницу. Одиннадцать десять. По лестнице спускаются Градусов, видимо с супругой, две женщины, видимо риелторы. Вот и Владилен Феликсович Бабин. Последним зашел сотрудник нашего отдела, младший сержант ППС Павел Баженов, в гражданке.
