— Вы же мне премию выписали! — с иронией ответил Токарев.
— Пять тысяч?
— Так я разменял.
Повисла пауза. Видимо, Иван Иванович не нашел подходящей встречной шутки или не посчитал нужным дальше выспрашивать.
— Ну и ладно. Домой? Правильно. Спасибо тебе, Николай Иванович, за работу. Буду ходатайствовать о представлении тебя к награде, когда дело закончим.
— Хорошо бы.
— Однако не забудь, за вашей группой числится нераскрытое ножевое. Кто занимается?
— Теперь Зайцев.
— Хорошо. Поезжай. А пока награда ищет своего героя, объявляю тебе завтра выходной. Выспись, отдохни. Так что теперь до понедельника.
Эпилог
Чтобы не мешать Вале спать и не тревожить детей, Николай Иванович просидел до будильника жены на кухне. По телевизору показывали бесконечный биатлон, и он смотрел, как норвежцы скользят по лыжне и стреляют из положения лежа. Запивал это зрелище чаем и вспоминал свою последнюю прогулку на лыжах, с которой, по сути, все и началось.
«Странная штука жизнь, — думал он. — Лыжи в начале и лыжи в конце. Стрельба, погоня. Лыжня замкнулась. Бред!»
* * *
Он проводил детей в школу, вернулся, чтобы все-таки лечь, но передумал. Круг не совсем замкнулся, кое-что необходимо было закончить.
* * *
В глубине квартиры мелодично прозвучал звонок. Пока хозяйка подходила к домофону, Николай Иванович разглядывал новую накладку замка. Отремонтировали! Дверь открылась без лишних вопросов. Проем перегородила высокая заспанная женщина, с опухшими глазами и растертым докрасна носом.
— Я все знаю, — тихо произнесла она.
— Откуда?
— Ребята из отделения рассказали.
— Тем лучше.
— Лучше? Как только у некоторых совести хватает приходить, в глаза смотреть? Может быть, удовольствие получаете от горя людей? Как преступник, который возвращается на место преступления.
— Я по другому делу, — тихо, в тон Валентины, отвечал Токарев.
— Меня посадить?
— Перестаньте, Валя! — повысил голос Николай Иванович. — Что вы? Вы умная и должны всё понимать. Вот, возьмите, — Токарев протянул незапечатанный конверт. — Берите же, это деньги. Для вас.
— Мне? — она искренне изумилась и приняла конверт. — От кого? За что?
— От Павла. Я обещал ему. Тут двести тысяч, он просил вам передать. Предупреждаю, я вам ничего не передавал.
— Я поняла.
— За этим я, собственно, и приходил. Прощайте, Валя, и простите за все.
Он кивнул, пожал плечами и пошел пешком вниз по лестнице, ощущая спиной растерянный взгляд молодой женщины. Облегчение, как светлый ангел, сошло в его душу, словно он избавился от тяжелого, ненужно груза.
Настроение потихоньку исправлялось, неизвестно откуда прилетел мотив где-то услышанного недавно советского марша. В лестничном пролете нескладно, но оптимистично прозвучало:
Если бы парни всей земли
Хором бы песню одну завели,
Вот было б здорово, вот это был бы гром,
Давайте, парни, хором запоем!
* * *
«Жаль, конечно, что ушел Комедия, — думал Токарев, разглядывая ступени. — Возникнув ниоткуда, он отправился в никуда. Растворился, унеся с собой ответы на множество важных вопросов. Так часто бывает: дело раскрыто, но не все преступники задержаны. Это поначалу беспокоит, однако в ходе сбора доказательств беспокойство как-то рассасывается, уступая место рутинной работе. Сдохнет где-нибудь от передоза, или свои зарежут, как это у них принято».
В том далеком 2006-м Николай Иванович не знал, что спустя много лет ему предстоит снова встретиться с Комедией и эта встреча станет для него роковой.
Февраль — октябрь 2017 года
