— Ребенка никуда не заберут, — бросил он на ходу — Сейчас подпишем документы и поедем за ним в сад.
Хорошо, что он меня не выпустил — я споткнулась и снова оказалась прижатой к его груди. Взгляд киборга пустился в исследования моего лица, и я впервые опомнилась, как, должно быть, «потрясно» выгляжу. Сейчас он решит, что расплачиваться мне нечем…
Кайл еле заметно дернул уголками губ и, качнув головой, повел меня вперед.
Все познается в сравнении. Так говорят Вчерашний мрак вдруг показался мне ослепительным ясным небом над головой. Я бросала изумленные взгляды на своего провожатого и не могла найти слов, чему он, кажется, был рад.
Мы прошли быстрым шагом через знакомые мне коридоры Департамента прямиком к его главе. Тут уже ожидал и мистер Уолл, нависая над столом другого не менее сурового мужчины.
— Мистер Дан, — кивнул Кайл тому, кто сидел.
— Мистер Грейв, — поднялся мужчина, и они по очереди пожали друг другу руки.
— Все улажено, я надеюсь? — поразительно преобразился Кайл. Теперь он выглядел вполне уверенным в себе человеком, властным, но готовым снизойти до обычных людей.
Уолл зыркнул на меня, потом перевел взгляд на Кайла:
— Да, дело закрыто, — и повернулся ко мне, — поздравляю вас, мисс Кин.
Сообщили бы вы сразу, что у вас такие знакомства…
— Я сама не знала, — пролепетала, удостоившись раздраженного взгляда Кайла.
— Прошу, просмотрите условия и завизируйте согласие, — кивнул мистер Дан. — Когда вы выходите на работу?
— Завтра она выходит, — ответил за меня Кайл. — Расписывайся.
10
Машинально приложив палец к проекции документов, я перевела на него взгляд, но Кайл его проигнорировал:
— Благодарю, господа, — кивнул коротко и развернулся к двери, пропуская меня вперед.
— Куда я выхожу? — спросила, еле успевая идти за ним.
— В «Инжект Компани». — Он даже не глянул на меня.
— Кем?
— А кем ты можешь работать? — усмехнулся, пропуская меня в лифт.
Желание жить возвращалось вместе со способностью чувствовать… и бояться киборга, который еще прошлой ночью стоял так близко и смотрел на меня раздевающим взглядом. Прямо как сейчас.
Только его лицо вдруг затянуло эмоциями, будто тенью. Губы Кайла приоткрылись, он задышал чаще, медленно преодолевая жалкое расстояние, еще разделявшее наши лица. Взгляд его прочно прикипел к моим губам, и он уже почти коснулся их рукой, которую я даже не заметила, как лифт мелодично сообщил о том, что наша поездка закончена. Кайл выпрямился и повернулся ко мне спиной:
— У «Инжект Компани» большой исследовательский отдел, — заговорил он, когда мы снова поравнялись.
— Я знаю, — огрызнулась я.
«Инжект» по сути был самым большим конкурентом «Тайкун Лабораториз».
Поверить, что Кайл работает в «Инжекте», оказалось непросто. Как он смог вырваться из лаборатории «Тайкун»? Как он вообще нашел работу, кто его взял?
— Тогда вообще не вижу проблем, — пожал он плечами, открывая передо мной двери флайглайда. — Пройдешь собеседование с руководителем лаборатории, и уже вместе решите, где от тебя будет больше пользы.
Я попробовала изобразить испепеляющий взгляд, но пародия на него потерпела неудачу от его оригинала.
— Доктор Кин, — улыбнулся он, но улыбка ничуть не смягчала черты его лица, — можешь сказать «спасибо»…
Будто этого достаточно!
— Спасибо, Кайл, — капитулировала я — плевать, зачем ему это, главное — Денни никто не заберет. В горле снова стал ком: — Большое спасибо…
По его лицу скользнула тень, он нахмурился, но промолчал.
— …Мы не опоздаем? — решила перевести тему.
— Нет, лететь минут десять, — глухо отозвался и опустил взгляд на смарт.
Ах да, это же метроны ползают по земле, а флайглайды преодолевают расстояния в разы быстрее. Лордон уже зажегся вечерними огнями в бпедно-голубых сумерках.
Высокие иглы башенок-зданий мерцали внешними трассами лифтов и сотнями окошек бизнес-центров, линии флайглайдов перемигивались желто-зеленым, и даже рельсы жалких метронов внизу казались отсюда волшебными дорожками с фонариками-светлячками на каждом повороте.
Давно я не летала над городом… Накатила такая дикая усталость, и я решила — к черту все! Сделаю, как он хочет — выйду в «Инжект» даже техничкой. Даже если придется варить ему кофе и улыбаться каждый день — привыкну! Главное — Денни сегодня едет домой. Об остальном подумаю после принятия таблеток. Или вчерашнего коктейля Мариши. Или и того, и другого разом.
11
В садик Кайл неожиданно направился вместе со мной. Я покосилась на него, но спорить не стала — не было сил.
— Я подожду вас здесь, — сообщил он и остался на посту охраны.
Но не успела я дойти до группы Денни, как из-за угла нарисовался мистер Сандерс:
— Рошель! — взвизгнул он, бесцеремонно хватая меня за плечо. — Какого черта?!
— Что, простите? — дернулась безуспешно, а потом Сандерс вдруг сам отлетел к ближайшей стенке. Когда за ним последовал и мой утренний конвоир. я поняла, что в этот садик Денни, видимо, больше не вернется.
— Тронешь ее еще раз — оторву руки! — прорычал Кайл.
И только я одна из присутствующих понимала, что он нисколько не преувеличивает.
— Какого черта вы себе позволяете?! — заверещал дурным голосом Сандерс.
— Авы? — а вот теперь голос Кайла начинал отдавать холодным металлом. Он в два шага оказался рядом с директором, схватил того за шкирку и впечатал в ближайшую стенку: — Я быстро обрисую картину, — все еще удерживая директора за шею, склонил его над экраном своего смарта. — Вот здесь на видео мы видим мисс Кин сегодня утром в вашем кабинете…
«Вы — одинокая слабая женщина, боретесь за благополучие сына одна — это повод пристально к вам присмотреться не только службе опеки, это может быть только начало…»
— Вы подали заявление, что она — несостоятельная мать. что бьет ребенка, что приводит его в сад пьяная и обдолбанная…
Мои глаза медленно вылезали на лоб;
— Что?! — закричала я. Захотелось занять место Кайла и с размаху опустить Сандерса мордой в пол.
— Мистер Сандерс, в свою очередь сообщаю вам, что все записи и прочие улики направляются в прокуратуру, — Кайл отпустил урода, и тот сполз по стене, хватая ртом воздух. А Кайл повернулся ко мне: — Забирай ребенка и пошли.
— Мама, мама! — привычно кинулся ко мне Денни, когда я влетела на площадку.
— Любимый… родной… — вцепилась в него так, будто не видела те самые две недели, — домой-домой…
