– Леонид, заткнись, а? – взмолился Кольцов.
Похоже, Караган был прав – куда бы ни поехал Шалевич с подельником, встречаться с патрулем в их планы не входило. Значит, в тех местах, куда они едут, патрули не водятся…
Переулок по дуге уходил влево. Свернуть здесь было некуда.
Кажется, Павел догадывался: северо-восточная окраина, бывшая промышленная зона – пара фабрик, мастерские, сейчас все в упадке, не работает. Частные строения сходили на нет, тянулись чахлые огороды, пустыри, заваленные мусором, еще довоенным. Слева за домами – серая невнятная масса, та самая промзона, несколько фабричных труб, пара башен.
Переулок закончился, «газик» выбрался на разбитую дорогу вдоль промышленного квартала. Впереди, метрах в ста, она уходила влево за бетонный забор. В обратную сторону просматривался длинный прямой отрезок, на котором не было ни одной машины.
Кольцов рассуждал недолго, дал приказ свернуть вправо – как ни крути, так больше шансов. Слева тянулся двухметровый кирпичный забор – весь в обвалах и проломах. Он опоясывал практически всю промзону. За поворотом дорога превращалась в чересполосицу колдобин и воронок, а забор за левой обочиной – во что-то уже символическое – дыр было больше, чем самих стен.
– Останови, – приказал Кольцов.
– А? – завертел головой Цветков. – Зачем?
– Лейтенант, когда командир приказывает, не надо говорить «зачем?», – вспылил Кольцов. – Останови, кому сказано! – он выпрыгнул из машины еще до полной остановки. – Вадим, за мной. Остальным остаться.
Он бежал через пролом, за которым находилась неплохо сохранившаяся вышка. Безуглов понял, куда он собрался, одобрительно бормотал за спиной.
Железная лестница была приварена на совесть, и даже ржавчина ее не разъела. Кольцов карабкался, срывая руки, первым вылез на сомнительной прочности смотровую площадку, помог Безуглову. Наверху свистел ветер. Бренчал оторвавшийся навес. Практически вся промзона предстала перед их глазами. Заброшенные корпуса, мрачные трубы.
Павел всматривался в очертания убегающей вдаль кирпичной ограды. Где они? Ограда тянулась вправо по прямой, потом по широкой дуге забирала влево. В ограде сплошные проломы. Дальше чернел лес. Дорога почти не просматривалась, но она точно шла между лесом и остатками забора…
Он, кажется, что-то заметил. Далеко, метрах в четырехстах. Павел зафиксировал это место, всмотрелся до рези в глазах. Темный силуэт то возникал в проломах, то удалялся. Он указал пальцем. Безуглов тоже всмотрелся.
– Ай, хорошо едут, родимые… Молодец вы, товарищ майор, ткнули пальцем в небо и попали… Продолжаем преследование?
– Подожди… – Кольцов прищурился. Что-то тут не так. Машина уходила в сторону от дороги, терялась за деревьями.
– Вот бес их за ногу… – выругался Безуглов, – куда это они сваливают? Командир, там свороток от дороги. За леском еще какие-то предприятия, склады… Ориентир запомнил – там такая же вышка? Перед ней они и свернули…
Они скатились по лестнице, обжигая руки, кинулись к пролому. Кольцов заранее замахал руками: заводи! Но Коля Цветков и не глушил. С места в карьер – едва успели попадать на жесткие сиденья…
Кольцов был уверен, далеко от поворота подозреваемые не уйдут. Дальше – глушь, что там делать ночью? А на дорогах – патрули. Логическая цепочка худо-бедно выстраивалась. Служба вооружения – кому уж проще добывать взрывчатые вещества – тот же динамит, тротиловые и толовые шашки, взрыватели к гранатам и минам? Значит, заныкал, устроил на отшибе маленький склад? А взрывчатка диверсантам очень нужна, выходит, снова планируют представление с фейерверками? Сообщник – это член диверсионной группы, тут и к бабке не ходи…
Перед глазами маячила вышка. Пот заливал лицо. Было жарко, как в русской бане. Цветков увел машину за деревья, дальше двинулись пешком. Между перелесками показалось ответвление от дороги – такая же разбитая грунтовка. Побежали по обочине, прижимаясь к кустам. Автоматическое оружие сегодня не брали – с ним не развернуться. Головой должен думать оперативник, а не автоматом!
Какой-то маленький участок, отходивший от основной зоны – поваленный забор, за оградой приземистые бараки, здание с трубой, напоминающее котельную.
Николай взволнованно зашипел: он первым засек машину, на которой прибыли злоумышленники! Легковушка стояла внутри огороженной территории, прижавшись к уцелевшей секции ограды. Старый, порядком обветшавший «Опель-Кадет» 37-го года – самая непритязательная модель знаменитой немецкой «Олимпии». Передние двери были распахнуты.
Павел лег в грязь и пополз. Поднял руку: всем на месте! Он припал к ограде с наружной стороны. За машиной находился пустырь. За ним – кирпичное строение полукруглой формы, углубленное в землю. Там явно находился склад. Над поверхностью возвышался только вход с арочным перекрытием. По периметру – чахлые кусты.
Кольцов обернулся. Оперативники лежали в грязи, терпеливо ждали. Он начал подбираться ближе к машине. Транспортное средство мало его интересовало. У полукруглых дверей складского строения возились двое, скрежетало железо. Павел пригнулся, перебежал за кустарник, согнулся в три погибели.
Злоумышленники оказались совсем близко. Один обернулся, застыл.
– Ты чего? – спросил второй.
– Не знаю, почудилось что-то.
– Тут крысы шастают… Лучше не встречаться с ними ночью, такие громилы… Эй, господин обер-лейтенант, ты чего делаешь?
– Закуриваю, не видишь?
– Я тебе закурю. Сдурел, что ли? – у Шалевича голос звенел от напряжения. – Выброси немедленно, растопчи, взлетим же по твоей милости…
Сообщник послушно затоптал окурок. Шалевич продолжал шипеть. Он был сегодня в штатском, кепку натянул на самые уши.
– Открывай живее, чего возишься?
– Замок тугой, подожди… Ну, вот, все получается… – створка двери отчаянно заскрежетала.
– В общем, так, – глухо проговорил Шалевич. – Тебе там делать нечего, сам все вынесу и у входа сложу. Тары здесь нет, даже не надейся. В машине под задним сиденьем деревянный ящик, продолговатый такой, тащи его сюда. Только не греми. Наполним шашками, отнесем в машину. Потом вернемся – динамит заберешь.
– Может, поближе подъехать? Чего тащить-то такую даль?
– Не стоит. Не хочу, чтобы машина на пустыре стояла. Береженого, знаешь ли…
– Ладно, вытаскивай свои изделия…
Павел напрягся, стиснул рукоятку пистолета.
Вторую створку Шалевич не открывал, протиснулся в узкую щель. Подельник немного поколебался, сунул голову в темноту, передернул плечами. Потом отправился к машине, зашуршал щебень под ногами.
Майор затаил дыхание. Кустик, за которым он сидел, был, мягко говоря, не пышный. Но злоумышленник не смотрел по сторонам. Он прошел практически рядом, открыл заднюю дверь машины.
Павел обернулся. Шалевич пропал. Чернело пространство за дверью. Не катакомбы, понятно, все рядом, сколько нужно времени, чтобы собрать груз и подтащить ко входу? Пара минут? За складской дверью блуждали блики света – там включили фонарь. Сообщник рылся под сиденьем, доставал ящик.
