– Не надо демагогии, товарищ майор, – поморщился Цапков. – Что стоит за вашим многословием? Похвастаться нечем, что мы и констатируем. Факт сотрудничества генерала Серова с вражеской разведкой вскрылся случайно, однако улики серьезные, и у следствия нет сомнений, что в ряды нашего командования затесался махровый враг, который нанес нашей боеспособности серьезный ущерб. Серов изобличен – со всеми, как говорится, потрохами. А с ним – и его ближайшие подручные. Возможно, мы опоздали, но лучше поздно, чем никогда. Однако мы слышим из разных источников, что вы не согласны с доказанным фактом, всячески ему противитесь и распространяете досужие слухи, что генерал-майор Серов пал жертвой провокации, которую затеяли чуть ли не немцы. Хорошо хоть наших не обвиняете, Павел Игоревич.
– Во-первых, капитан, – сказал Кольцов, – это мое личное мнение, на которое я имею право. Во-вторых, я нигде об этом не кричу и никого не склоняю на свою сторону. В-третьих, оперативный отдел прорабатывает все версии, и уж простите покорно, что одна из них связана с невиновностью генерала Серова.
– Да не имеете вы права на это мнение! – повысил голос Цапков, и он задрожал на истерической ноте. – Мы должны быть едины в своих мнениях перед лицом недобитого врага!
– Спокойнее, капитан. И давайте не будем уточнять, кто здесь занимается демагогией. Версия о предательстве генерала держится на показаниях одного человека – кстати, немца. Могу привести ряд убедительных аргументов в пользу своей версии, но не буду – ведь вам это не надо, так? Есть установка, спущенная сверху, и вы ей прилежно следуете. У вас есть полномочия произвести мой арест, или я могу идти работать?
У капитана госбезопасности побелело лицо. Не было у него никаких полномочий – только приказ прощупать.
– Ну, хорошо… – Цапков расслабился, – вернемся к инциденту, случившемуся на прошлой неделе. Конвой Серова, проводившего инспекцию, попал под удар диверсионной группы и практически весь был уничтожен. Выжили генерал, вы… и еще один человек из вашей опергруппы.
– А этот случай с какого бока? – нахмурился Павел. – Генерал чуть было не попал в плен… что, кстати, плохо вяжется с обвинениями в его адрес. Если уж на то пошло, Серов важнее немцам здесь, на своем посту. Зачем он им там?
– Конкретная группа диверсантов могла и не знать, кем является Серов. Насколько я знаю, подобными данными владеют от силы несколько человек из разведки, разве не так? Так что не морочьте мне голову. Вы спасли Серова, верно? Потом подтянулся ваш подчиненный… Не надо юлить, товарищ майор, генерал Серов попал в плен. И вы попали вместе с ним. Вы оба там были. Как ни грустно это признавать, но факт остается фактом. И если бы вовремя не подоспел ваш капитан Караган…
– Это был самый короткий в мире плен, – пошутил Павел. – Может, полчаса или даже меньше, причем большую часть времени мы провалялись в беспамятстве. Трудно за это время склонить нас на сторону Германии, снабдить инструкциями, явками, паролями…
– Вы снова ерничаете, – сделал нажим Цапков. – Это такая натура, товарищ майор – когда нечего возразить, начинаете ерничать?
Павел не верил своим ушам. Неужели это серьезно? Был в плену, склоняется на сторону генерала… И это убедительные доказательства его виновности? Аргументы один другого вздорнее. Абсурд махровым цветом. И люди, подобные Цапкову, стоят на страже безопасности государства? Павел не мог поверить, это не так, он лично знал многих людей в этой системе – не демагогов, не карьеристов, – добросовестных работников, занимающихся выявлением реального врага. Одни из них уже погибли, другие продолжают работать…
– Вы чем-то расстроены, Павел Игоревич? – участливо осведомился капитан. – Мы просто поговорили. Вас никто не собирается задерживать… – Цапков сделал выразительную паузу, явно подразумевающую слово «пока»…
– Товарищ майор, они не могут вас арестовать, – жалобно протянул лейтенант Цветков, – это же бессмыслица, мы знаем вас…
– Это не имеет значения, Николай, – покачал головой Кольцов. – Пока не задержали, но задержать могут в любой момент, и тогда наша работа пойдет прахом.
Он обвел глазами притихших офицеров.
– У меня всего один вопрос, – произнес он, тщательно проговаривая слова. – Вы мне верите?
– Верим, командир, – чуток подумав, сказал Караган. – А еще мы тебя любим, уважаем и даже слегка побаиваемся.
Офицеры заулыбались. Обстановка сразу разрядилась.
– Остальные так же считают?
– А то, – прошептал Цветков и покраснел.
– Давайте без сантиментов, товарищ майор, – сказал Безуглов. – Говорите, что задумали. У вас такие глаза, будто вы старый пиратский клад нашли.
– Пока не нашел, – вздохнул Кольцов. – Когда найду, будут совсем другие глаза. Карту сюда.
Офицеры склонились над развернутой картой местности.
– Теперь я начинаю понимать, что меня подспудно беспокоило, – начал Кольцов. – Несколько раз смотрел на карту, и всякий раз казалось, что мы что-то упускаем. А это «что-то» постоянно под носом и мозолит глаза. Но мы его игнорируем.
– Вот черт… – Караган стащил с носа очки и принялся их нервно протирать. – Урочище Галущаны… Это слово ныне покойный Тарасюк произнес в бреду несколько раз…
– Именно, – кивнул Кольцов. – Зачем бы он стал его упоминать, если оно не имеет никакого значения? Он был под препаратом, сопротивлялся, но не до такой степени, чтобы водить нас за нос посторонними топонимами. Полагаю, с этим урочищем что-то связано.
Они внимательно изучили карту. Обширная природная зона в десяток квадратных километров – зелено-коричневое пятно на карте. От восточных предместий до урочища – километров восемь. Зона полного бездорожья – даже все грунтовки обтекают Галущаны с севера или юга.
– В самом деле эта штука всегда на карте, – Караган заговорщицки понизил голос, – но мне даже в голову не приходило…
– Немцы отступали по другим направлениям, – сказал Павел, – урочище они обходили. В нем бы они завязли. Наши наступающие войска в него даже не входили – по той же причине: недолго увязнуть. Авиация там облеты не делает, патрули в тех местах не появляются. Что там происходит, одному богу известно…
– А поскольку бога нет, значит, никому не известно, – добавил Цветков. – Послушайте, товарищ майор… – осенило парня. – Вот смотрите, – он ткнул пальцем в карту. – Здесь у немцев собирается ударная танковая группа. А вот здесь, четко на востоке, минуя Старополоцк – это чертово урочище. Дороги до города нет, но можно через поля и овраги… Ну, это я так, – засмущался лейтенант, – вряд ли есть связь, просто в голову пришло…
– Что мы знаем про Галущаны? – спросил Павел.
– Ничего, – простодушно ответил Караган.
– Но что-то мы знаем? – настаивал Кольцов.
– Что-то знаем, – согласился Безуглов, – поверья, мифы, легенды, люди заходили и пропадали…
– Давай без этого, – поморщился Павел.
