Оперативники подползли к страшным махинам, скатились в ложбину. Несколько минут на отдых, никакого курения!
– Цветков – вправо, Безуглов – влево, – скомандовал Кольцов, – и чтобы ни звука. Проверить местность на расстоянии полтораста метров.
Зашуршала трава, оперативники расползлись в разные стороны. Пока они отсутствовали, оставшиеся сделали вылазку на восток, осмотрели скалы. Прохода здесь не было. На тех участках, где отсутствовали скалы, плотной массой рос кустарник, пробиться через который было в принципе невозможно. Пришлось отползти.
Первым вернулся Безуглов, скатился в ложбину, тяжело дыша.
– Слева чисто, товарищ майор… Там есть участок, где скалы расходятся и растительность жиденькая. За то, что внутри, не поручусь, но, думаю, там можно углубиться…
Подполз пыхтящий Цветков, съехал в канаву.
– Вы были правы, товарищ майор, там кто-то есть… – у парня голос проседал от волнения, даже шепот делался утробным. Остальные перестали шевелиться, невольно затаили дыхание.
– Подробнее, Николай, – выдавил Павел. Сердце тревожно забилось. Неужели гипотеза оказалась верной?
– Ползу это я… – начал лейтенант, – хорошо, там местность пересеченная, есть где спрятаться. Скалы рядом, все вперемешку – камни, флора… Вижу, вроде скалы расползаются – ну, я туда. В проеме булыжники, но перелезть можно. Радуюсь, что проход нашел. Вдруг слышу – голоса. Я замер, лежу ни жив ни мертв. Негромко так разговаривают – и что самое противное, по-немецки. А я в немецком не силен, понимаю только с переводчиком. Они среди камней были – там, где проход. Двое или трое. Металл побрякивал, говорили тихо. Лежу, смотрю. Тень какая-то приподнялась и опустилась. Потом табачным дымком повеяло. А над головой две скалы такие мощные. Вижу, и там, на макушке, что-то шевелится. Камень покатился, немец засмеялся. Потом тихо стало, они за камни скрылись. И тот, что на вершине, тоже испарился. Я давай отползать, забился в какую-то трещину, и уж по ней… В общем, такие вот дела, товарищ майор. Признаться честно, не верил я вам, просто от коллектива не хотел отрываться…
– Понятно, – пробормотал Кольцов. – Значит, вариантов нет, ползем на север – и в дыру, которую Вадим заприметил…
Цветков нарвался на пост, это ясно как божий день. На том участке проход в урочище – по крайней мере беспрепятственный. Его немцы и перекрыли. Много немцев тут быть не может, и не будут они ставить посты на всем протяжении периметра.
И все равно оперативники ползли осторожно, всматриваясь в мглистые очертания. Гребни скал почти сливались с темно-фиолетовым небом. Люди вторгались в каменное царство. Камень громоздился повсюду, но скалы расступались, образуя узкие коридоры. «Мужики, запоминаем ориентиры», – упрямо твердил Кольцов.
Они лезли вперед, переползали через округлые булыжники, обходили остроконечные, утыканные шипами, выступы. Местность понижалась, спускалась в котловину.
В каменистой чаше остановились, сделали привал. Павел разрешил курить в рукав. Люди сосредоточенно пыхтели, с наслаждением вдыхали дым. Пили воду из фляжек. В окружающем пространстве царила подозрительная тишина. Природа спала, царило полное безветрие.
– Может, перекусим по-быстрому, а, товарищ майор? – предложил Караган. – А то наползались, раньше есть хотелось, а сейчас – просто жрать…
– Ладно, давайте понемногу, – согласился Кольцов. – Крупную трапезу пока не заслужили. Доставай, Николай, что взял в столовке.
За доставку продуктов нес ответственность Цветков. Он как-то притих, потом виновато засопел.
– Так это самое, товарищ майор… – в голосе зазвучали покаянные нотки, – не вышло у меня, несколько подходов делал, даже хлеба взять не удалось. Там сейчас НКВД на постах, следят за людьми после того отравления… А сухой паек наперечет, выдается только по накладным. Ну, никак, товарищ майор. Только сухарями удалось разжиться…
Оперативники угрюмо молчали. Николай съежился, глаза боязливо поблескивали.
– Но есть и хорошая новость, – убитым голосом закончил он, – сухарей много.
– Гм, – сказал Кольцов. – Не понял, товарищ лейтенант. Мы находимся в опасном урочище, где хозяйничают немцы, а для поддержания физических сил у нас только сухари?
– Много сухарей, – тупо повторил Цветков.
– Я ему сейчас голову откручу, – пообещал Безуглов.
– А я – все остальное, – добавил Караган.
– Ну простите, мужики, – взмолился Цветков, – вышло так. На меня и так с подозрением смотрели…
– Ладно, давай свои сухари, вредитель, – вздохнул Кольцов.
Сухарей действительно было много, их рассовали по карманам, уложили в вещмешки в качестве НЗ. Продукт был сухой, громко хрустел, люди чертыхались.
– Вот это мы тебе припомним, Коляша, – мстительно бурчал Безуглов. – Это еще ничего, товарищ майор, вы представьте, если бы ему патроны поручили достать. И что бы он принес? Корзинку маслят? Ну, ты даешь, Коляша…
Цветков виновато помалкивал.
– Командир, ты уверен, что нам надо лезть в эту лихомань? – осторожно спросил Караган. – Вроде выяснили: здесь немцы, надо возвращаться, докладывать. Пусть собирают силы, проводят операцию по выкуриванию. Сам говоришь, их тут не может быть много.
– Нет, пойдем дальше, – возразил Павел. – Почему они тут? Чего хотят? Какие у них ресурсы? Попробуем языка взять – к нашим, понятно, не доставим, но хоть сами поговорим. Самому-то не обидно, Леонид, – протащились в такую даль, а только услышали немецкую речь, сразу назад?
– Так я же не настаиваю, – смутился Караган, – ты у нас командир.
Они спустились в котловину, поросшую густым лесом. Хвойные породы здесь уживались с лиственными, скалы вырастали среди деревьев. Время летело как угорелое – на часах три ночи, не за горами бледный рассвет. Покатые валуны, похожие на яйца доисторических животных, громоздились на краю обрыва. Круча сгладилась, сомкнулись две части леса – ельник и осинник. В скалах чернели пещеры. Сделали привал в одной из них – вползали по очереди, прижимаясь к холодным стенам. Тихие голоса отдавались эхом.
– Ну, и местечко, – бормотал Цветков, ощупывая стены, почву под ногами. – Повсюду – бесполезные ископаемые, чтоб их… Слушайте, здесь, кажется, провал, я лучше пересяду…
Отдохнув, они выползли наружу, скатились в канаву с каменистой площадки. Плотный лес возвышался со всех сторон. Здесь была странная акустика, изобилующая «глухими» зонами.
Каркнула ворона, перелетела на соседнее дерево. В этом лесу они точно были не одни. Однако ничего определенного – звуки доносились со всех сторон и вместе с тем ниоткуда, – голоса, крики, что-то похожее на работу мотора или генератора. Это могло быть совсем рядом или очень далеко…
Группа медленно углублялась в урочище. Неоднородный лес лишь со стороны казался плотным и непроходимым. В нем хватало свободных от растительности участков. Чавкал мох под ногами, но болот пока не было. Иногда попадались тропы. На этих участках бойцы садились на корточки, включали фонари, видели следы кирзовых сапог, находили окурки. На тропах старались не задерживаться, уходили в чащу.
