Машина поездила и повоевала. Стекла явно меняли, в корпусе зияли вмятины, сиденья в салоне протерлись до пружин. Он запомнил номера, при этом не мог избавиться от чувства, что они поддельные. Автоинспекция Главного управления РКМ НКВД еще не работала в прежнем режиме; военные структуры гражданский транспорт не проверяли. Имея фальшивые или украденные номера, можно ездить где угодно. Проверяли документы только у водителей.
Это был тяжелый день — он устал как собака. «Почему я должен ехать в милицию и сообщать им, что некий майор СМЕРШа выполнил их работу по искоренению бандитизма? — размышлял Березин, тащась к своей машине. — На этой дороге до утра никто не появится, да и утром неизвестно — по ней вообще никто не ездит! Завтра, все завтра». Предстоял еще непростой путь до Ленинграда…
Обнаружив на своей машине пробитое колесо, Олег окончательно простился с мыслью навестить отдел милиции. Он потерял двадцать минут — искал домкрат, снимал колесо, пристраивал запасное. Ноги уже не ходили, голова не думала. Он сел в машину и отправился дальше, надеясь, что лесная дорога куда-нибудь да приведет.
Минут пятнадцать он плутал по лесистой местности, в результате повезло: он выбрался на дорогу, связывающую Ленинград с Красным Бором, и покатил домой…
Только около полуночи, одолев тридцать километров, Березин добрался до родного дома на Невском проспекте. Бросив машину во дворе, он тяжело поднялся на свой этаж. Дрожала рука, он не мог попасть в замочную скважину. На шум высунулась соседка Рита Грачева в домашнем халате и наброшенном на плечи платке. Она щурилась, держа в руке керосиновую лампу.
— Вот снова вы открываете, не зная, что здесь происходит, — посетовал Олег, прекращая бороться с замочной скважиной (при свете лампы выяснилось, что он открывал квартиру ключом от машины). — А вдруг это грабители, а вы одна и совершенно без оружия.
— Во-первых, грабители в наш квартал давно не приходят, потому что у жильцов брать нечего, — улыбнулась Рита. — Во-вторых, я слышала ваше нецензурное бормотание, когда вы пытались открыть дверь…
— Ключи перепутал, — объяснил Березин.
— Ничего себе, перепутали… — покачала головой женщина. — Вы вроде не пьяны, хотя едва стоите на ногах. Боже правый, на кого вы похожи! — Рита подошла, оставив приоткрытой свою дверь, перестала моргать и щуриться. — Олег, что случилось? Вы добывали нефть? Впрочем, нет, это не нефть, к вам прилипли все дары нашего весеннего леса, и лицо у вас ничуть не лучше… Стойте смирно, поднимите руки, я вас отряхну. Лицо отмоете сами. А лучше полностью помойтесь… если придумаете, чем…
Он стоял с поднятыми руками, а женщина, бормоча что-то себе под нос, отряхивала его. Потом сказала: «Стойте, не шевелитесь» и убежала за щеткой для одежды.
— Вот, уже лучше. — Она обошла вокруг него, пристально посмотрела на свою работу. — Дальше сами. Не надо благодарности. Боюсь даже спрашивать, где вы ползали.
— Долг свой выполнял, — смущенно пробормотал он.
— Вы еще скажите, что Родину защищали, — рассмеялась Рита. — Все, идите спать, вы с ног валитесь. Не буду навязываться в гости или приглашать вас к себе — как бы этого ни хотелось. Завтра увидимся… если захотите.
«Да я-то захочу, — размышлял он, стаскивая с себя одежду и бросая на пол — сил все это развешивать уже не было. — Вот только, боюсь, моя работа этого не захочет…»
Ночью ему снились две женщины. Они смотрели с интересом и с укоризной, что-то говорили. Друг друга они не замечали — складывалось впечатление, что одна из них ненастоящая. Откуда это взялось, он не понимал, и кто из них ненастоящая — тоже. И что именно он вкладывал в это понятие? Он отчетливо видел их лица. Одна была старше другой, хотя выглядела моложе, она была не столь изможденной, но глаза наполняла грусть. Она немало пережила, и неизвестно еще, кому досталось больше.
Что означал этот сон? Он не хотел заниматься выбором. И когда в голове сработал «будильник», Олег вскочил, как новобранец, сел на кровати, поднял к глазам руку с часами. «Будильник» не подвел. Словно и не спал, а так, прилег на минутку. Предстояло опять тащиться в такую даль…
Глава 8
У здания райотдела курили сотрудники милиции в синей форме. Они посторонились, неуверенно отдали честь, хотя субординация в данном случае этого не требовала. Березин шел по коридору и чувствовал спиной их озадаченные взгляды: не заблудился часом майор Красной Армии?
Дежурный по отделу носил звание старшего лейтенанта. Он сидел за стойкой, делал записи в журнале. В фойе было людно, люди работали. Следом, наступая Березину на пятки, два сержанта втащили худощавого юношу с испуганными глазами.
— Кого я вижу — Цыпа! — расплылся в улыбке старший лейтенант. — А мы соскучились, уж и не чаяли тебя увидеть. Думали, грешным делом, что ты за ум взялся, на работу устроился, завязал с преступным прошлым… А нет, все хорошо, и ты с нами. На чем попался на этот раз?
— На базаре подворовывал, — отдуваясь, сообщил сержант. — В мясную кооперативную лавку забрался. Там как раз перерыв был, работник покурить через заднюю дверь вышел. Пока дымил на улице, этот и забрался.
— Это как? — не понял дежурный.
— А голь на выдумки хитра, товарищ старший лейтенант, — объяснил второй милиционер. — Два сообщника с ним были. Мы знаем, кто они такие, хоть этот и вопит, что работает один. Дождались, пока работник освободит киоск, прикрыли Цыпу, тот и пролез в оконце, чтобы стырить деньги. При всем честном народе, представляете? И никто не заметил. К лавке-то не подходит никто, там же надпись: «Перерыв». Только эти двое стояли. А когда набил карманы мелочью, да обратно полез — тут и оконфузился. Малость припозднись мясник — глядишь, и выгорело бы у них. А так вошел он в свою лавку, а Цыпа уже в окно вылазит, только ноги торчат. Он как схватит его за ноги да давай выкручивать! Мясник орет, Цыпа орет, а сообщники просекли, что спалились, и — ходу. Тут-то и увидел весь базар, как Цыпа в окошке извивается, что твой червяк на крючке…
Милиционеры загоготали, вместе с ними прослезился и дежурный.
— Молодец, Цыпа, — старлей похлопал задержанного по плечу, — за проявленную фантазию — одобряем. Только предсказуем ты больно, Цыпа, — все базар да базар. Не хватает воображения. Теперь ты точно сядешь, соображаешь, гражданин Цыпленков? Ненадолго, по мелочи, но все равно приятно. А то надоело мне тебя выпускать — то на поруки, то за недоказанностью…
— Куда его, товарищ старший лейтенант?
— Да куда хотите, — отмахнулся дежурный. — Хоть к Замятину, хоть еще куда. Пусть оформляют и — на нары. Хватит с ним валандаться.
— Начальник, нельзя мне на зону! Да что я сделал-то?! — взвыл испуганный Цыпа. — Чего докопались-то до Цыпы? Я что, крайний, да? Чуть что, сразу Цыпа!
Парню отвесили затрещину и потащили через «предбанник». Он вырывался, фальшиво пел блатные куплеты, ладно хоть не «Интернационал».
Дежурный подавил смех и вопросительно уставился на Березина.
