Зрение подводило, пот разъедал глаза. Олег петлял, падал на живот, вставал. Противник перевалился внутрь и сгинул в темноте.
Скрипя зубами, Олег подбежал к пролому, скорчился за обломками. Изнутри доносился хрип, катились камни. Два выстрела прогремели из мрака, потом щелчки — иссякла обойма. Была ли другая — вопрос. Лично у него оставались две — он извернулся, отчего заныли все мышцы в теле, вставил обойму.
— Эй, выходи! — хрипло прокричал Березин. — Объект окружен!
В ответ выстрелили. Олег ответил, не видя мишени, ориентируясь лишь по недавней вспышке. Вроде слышал хрип, треск… Затаился, снова поднялся, понимая обостренным чутьем, что уже можно. Плоский фонарик в нагрудном кармане, он извлек его двумя пальцами. Аппарат работал. Батарейка садилась, но фонарь еще светил.
Битые камни, куски мрамора и лепнины, пласты штукатурки — и посреди этого хлама лежало окровавленное тело с вывернутой шеей. Покойник с гарантией — глаза навыкат, проломленный череп. А что еще оставалось делать? Хоть за голову хватайся!
Из воронки постанывал Замятин — ладно, жив курилка. Олег вставил в пистолет последнюю обойму, побежал к крыльцу. Здесь валялся еще один труп с пулей в спине. Он перевернул его, осветил, с отвращением отвернулся. Возможно, ранение и не было смертельным. Но он так удачно треснулся лицом о ступень — разнесло кость в районе переносицы, бурая жижа залила лицо. С такими травмами еще никто не выживал…
Олег побрел к воронке, откуда доносилось нечленораздельное бормотание. Замятин корчился на дне, держась за поврежденное плечо.
— Ты что, ранен?
— А что, нельзя? — простонал лейтенант. — Плечо вот точно вывихнул. Болит, зараза, как последняя сволочь…
— Ты зачем его убил? — кивнул Олег на распростертое тело.
— А что, прикажете лекции ему о вреде бандитизма читать? — простонал Замятин. — Он стрелял в меня, а я что? Вы же своего тоже завалили? Вам, значит, можно?
— Ладно, разговорчики. — Олег присел на краю воронки. — Руку давай, ворошиловский стрелок…
— Какую?
— Здоровую…
Он вытащил лейтенанта из воронки. У того подкашивались ноги.
— За что нам такие страдания, Олег Иванович? Вот скажите, мне хоть старлея дадут после такой работы?
— Ты за звания служишь или Родину свою социалистическую от преступного отребья очищаешь?
— Родину, Олег Иванович, Родину… — шумно выдохнул Замятин. — Но если старлея дадут, я еще лучше защищать ее буду! Да шучу я, что вы, шуток не понимаете?
— Идти можешь?
— Я и бегать могу, — обреченно вымолвил Замятин. — Если Родина в вашем лице прикажет…
— Ладно, шут с тобой, посиди. Обшарю пока этих гавриков…
Но он так и не успел никого обшарить. В лесу на западе разгорелась перестрелка. Стреляли пистолеты, захлебывался автомат «ППШ». «Как на войне», — машинально отметил Березин. Он даже вспышки различал — далеко, в тумане, за оградой напротив немецкого кладбища. А ведь именно оттуда пришли эти двое!
— Ну, все, Денис. Назвался груздем — полезай, куда положено.
— В каком смысле? — напрягся Замятин.
— Беги, чтоб тебя!
И сам помчался первым, спрыгнул с покалеченной лестницы, кинулся к гаражу. Влетая за угол, обернулся. Замятин, отдуваясь, спешил за ним, но уже отстал. Ладно, черт с ним! Ночка выдалась лунной, и шансы сломать себе шею были в пределах разумных.
Ветер свистел в ушах, Олег, перепрыгивая через препятствия, выбежал на расчищенную дорожку, пронесся мимо котельной. Стрельба не стихала, вдобавок заревел мотор — машина то глохла, то снова заводилась.
Он бежал мимо могильных крестов, выстроенных в ряд, ноги вязли в податливой почве. Деревья вырастали, как солдаты, бегущие в атаку. Замятин безнадежно отстал, ладно, у парня уважительная причина…
Березин пролетел через поваленные секции ограды, выскочил на дорогу, опоясывающую парковую зону. Проезд узкий, деревья вплотную подступали к обочинам.
Задним ходом в северном направлении двигался легковой «Опель» со смутно знакомыми очертаниями. Фары были разбиты, и водителю приходилось несладко: одной рукой он вертел баранку, другой держал «ППШ» и умудрялся вести огонь сквозь разбитое лобовое стекло. Машина двигалась затейливой змейкой, ломая ветки деревьев. Развернуться в этом месте было невозможно.
«Сообщник тех двоих! — сообразил Олег. — Те ушли, а он в машине остался. Значит, не местные, раз на колесах прибыли…»
Водителю удавалось сдерживать напор оперативников. Аничкин и Муховец бежали за машиной, стреляли одиночными. Они ломились через кусты вдоль обочины — на открытом месте их давно бы пристрелили. В принципе молодцы, вычислили врага, хотя изначально находились далеко отсюда…
Дорога приближалась. Березин сменил направление. «Опель» почти поравнялся с ним, когда майор выпрыгнул на обочину. Водитель грязно ругался, у него закончились патроны. Из кустов по-прежнему гремели выстрелы. Там кто-то стонал.
— Прекратить огонь! — крикнул Березин, выпрыгивая на дорогу. — Свои, майор Березин!
Он чуть не ударился о левый борт «Опеля» — словно на таран брал. Оперативники услышали его, прекратили стрельбу. Машина шла рывками, водитель не видел дорогу позади себя. Олег вцепился в ручку, потащил ее на себя. Его появление оказалось неожиданным: водитель не стал удерживать дверцу, наоборот, отпихнул ее со всей силы. Березин кубарем покатился под деревья. Словно ножом резануло по горлу — нет, это всего лишь сучок коряги.
Боль душила, и все же он поднялся. Стрелять нельзя, брать живым! Он кинулся к машине, вцепился в распахнутую дверцу. Кто там внутри? Ни черта не видно, какой-то мужик. Из «Опеля» высунулась рука с ножом — он увернулся. Нож полетел на землю. Это просто замечательно!
И тут он с ужасом почувствовал, что земля ускользает из-под ног, и тело принимает горизонтальное положение. Он держался за дверцу, вцепившись в нее мертвой хваткой, пытался перебирать ногами. Водитель яростно крутил руль. Перехватило дыхание, мир завертелся. Давненько он не был на карусели, где лошадки бегают по кругу!
Из машины вылетел кулак, ободрал кожу на виске. Олег разжал правую руку, перехватил чужое запястье. Мужик рычал, вырывался, но Березин держал его крепко. Разжалась левая рука — невозможно находиться в таком положении, Олег повалился на бок, оттолкнувшись ногами, — меньше всего хотелось оказаться под колесами!
Водитель сопротивлялся, бросил баранку, стал свободной рукой выкручивать Березину запястье, плевал в лицо! Олег не отпускал, тянул на себя. Неуправляемый автомобиль сменил направление, подался к дальней обочине.
В этот момент майор схватил водителя за горло, сдавил, поволок из машины. Два тела покатились по дороге. «Опель» ткнулся задом в дерево и заглох. Водитель отбивался, засадил Березину коленом в голову. Но это была уже агония. Попался, голубчик! Олег оседлал его, стал отвешивать удары по голове, входил в раж, бил со всей силы.
