Видимо, началась суматоха. Волнение, когда гости в церкви поняли, что снаружи что-то не так. Рыдания. Крики.
Лорелея ничего этого не заметила.
На нее навалилась чудовищная усталость, и перед глазами заплясали черные круги. Мир покачнулся. Или это она шатается? Нет, не сейчас. Она не могла упасть в обморок. Она не могла оставить бедную Веронику одну лицом к лицу с тем, что будет дальше.
Потому что кучер повернулся к ним обеим. Он снял скрывавший лицо капюшон и опустил воротник.
Черное облако ужаса охватило ее. Черное, как его глаза. Черное, как его волосы. Черное, как горе, терзавшее ее все эти годы с тех пор, как она поняла, что он не вернется.
Черное, как окружавшая его сейчас буря, насланная древним злым богом, выпустившим его на эту землю.
Она не могла произнести его имя. Потому что этот дьявол перед ней был не Эш. Он был выше. Шире. Темнее.
Он только что… убил ее брата. Без малейших сантиментов, объяснения причин или церемоний.
И теперь он просто смотрел на нее, исполненный торжества, как и после особенно хорошо сыгранного крокетного матча.
– Капитан! – Монкрифф не дал Лорелее на него броситься – нападая или обнимая, она еще не решила. – Думаю, пора с этим кончать.
– Думаю, ты прав.
Он длинными звериными шагами пошел назад к карете. «К своей карете», – оцепенело сообразила Лорелея.
Вот кто она. Оцепенелая. Она не чувствовала ни ног, ни рук. Ничего, пока он не подошел.
Молния прорезала небо, но волосы у нее стали дыбом не от внезапной вспышки.
А от того, как он шел. Прямо как человек, но шагами дикого зверя. Каждое движение абсолютно точное и резкое.
В безжалостных пустотах его глаз не светилось ни намека на удовольствие. Нежного желания. Горького гнева. Даже беспощадной ярости, способной оправдать подобное насилие, не было.
На самом деле никакого насилия в подлинном смысле и не было. Было просто плавное неспешное движение. Безупречная смертоносная точность… и жизнь человека оборвалась. Как будто он совершал подобное тысячу раз. Или миллион.
Этого не может быть. Разум Лорелеи поспешил отвергнуть тень призрачной, давно похороненной мысли.
Врезавшись в задыхающуюся позади нее Веронику, она попыталась уйти у него с дороги.
Если бы только она умела бегать. Но она поняла, что от него и здоровому нелегко сбежать.
Она думала, что он высокий, но ошибалась.
Высокий он был двадцать лет назад. Теперь он был исполинский.
– Залезайте в карету.
Тихого холодного приказа Лорелея не слышала из-за ветра, но каждое слово она прочла на его губах.
Вероника забралась внутрь.
Тысяча, тысяча отрицаний, вопросов и эмоций истерическим водоворотом кружились у нее в голове.
Первое из них:
– Почему?
Лорелея имела в виду сразу все и ничего одновременно, но ничего иного произнести все равно была не в состоянии.
– Я пришел за вами, – бесстрастно ответил он.
– Почему? – снова выдохнула она, надеясь, что расслышит его ответ за стуком сердца.
Темно-кофейные глаза уставились на нее с арктическим равнодушием, о существовании которого она до этого момента не подозревала.
– Солнце все еще садится на западе?
От вопроса у нее перехватило дыхание. Несмотря на грубые черты лица, несмотря на иссиня-черный цвет волос и безошибочно узнаваемые шрамы, она все еще продолжала надеяться, что видит незнакомца.
Она молча кивнула.
– Теперь залезайте в карету, Лорелея.
Что-то в его приказе болезненно удивило, и она не выдержала:
– Солнце садилось на западе каждый день в течение двадцати лет.
Слова сорвались с губ прежде, чем она успела подумать. И их было уже не вернуть.
Если раньше она думала, что у него черные глаза, она ошибалась. Конечно, они были темными, но теперь они были всего лишь пустыми, бездонными зеркалами, в которых она могла прочесть собственную страшную судьбу.
– Если не хотите добровольно, я посажу вас в карету, – учтиво проинформировал он. – Кровь вашего брата все еще у меня на руках.
Он ей угрожал? Или демонстрировал перед ней невообразимо жуткую форму вежливости?
Он протянул перчатки, демонстрируя, что это не метафора.
Сглотнув подступающую к горлу дурноту, Лорелея подчинилась, протянув руки Веронике.
Лорелея ждала, что он запрет их и сядет на место кучера, чтобы бежать от растущего столпотворения.
Вместо этого он залез вслед за ней, усевшись напротив них.
– Кто… кто вы? – захныкала Вероника. – Чего вы хотите?
Темный и зловещий как смерть, он всем телом подался вперед и в странной насмешке над культурной традицией склонил голову.
– Леди Саутборн, разрешите официально представиться. На Востоке меня называют Черным Драконом. В Африке я известен как Морская Пантера. На персидском побережье меня величают Джинном Тьмы. У меня много имен и еще больше прозвищ, но прежде всего я – капитан «Дьявольской Панихиды», а в этой части света я просто… Грач.
Глава шестая
– Нас ведь будут искать? – рассуждала Вероника, прижавшись к Лорелее в капитанской каюте темного парохода, которым та восхищалась не больше часа назад. – Я имею в виду, что с твоей свадьбы нас похитили после того, как он зарезал… Мортимера… – Вероника сглотнула, и по ее телу пробежала дрожь. – Свидетелями убийства были несколько человек, и властям уже сообщили. За нами наверняка гонится весь британский флот. Грач в розыске уже целую вечность. Они спасут нас и повесят его за пиратство. И мы сможем пойти домой.
Лорелея хорошо понимала, о чем говорила Вероника. Пусть из лучших побуждений, но ее отчаянные слова, прерывистое, затрудненное дыхание служили скорее для самоуспокоения.
– Нас будут искать, и Грача могут заподозрить, но, думаю, нашего похитителя вряд ли кто-нибудь сможет опознать, – серьезно сказала Лорелея. – Если помнишь, он был в капюшоне и большом пальто, никто не видел его лица. Он оставляет свидетелей… в живых.
– Кажется, ты его знаешь, – прищурившись, вопросительно посмотрела на нее Вероника.
– Да, – прошептала онемевшими губами Лорелея. – Но в то время, когда я его знала, он еще не был Грачом.
«Когда я его любила…» – мысленно закончила она.
Вероника соображала быстро, в особенности в критических ситуациях. За то время, что она была графиней Саутборн, она научилась ловко справляться с опасностью, методом колоссальных проб и ошибок поняла, как обходить и решать проблемы.
