– В таком деле он действительно за драконов, – проговорил её спутник. – Но… за жизнь тиара Грана я не ручаюсь. Мариус из тех, кто сначала казнит, а потом уже зачитывает обвинительный приговор.
Дракон
Как он сказал, так и вышло. Когда, оставив Роксану в доме знакомого целителя, дракон вернулся обратно, всё уже было кончено. Тело деревенского чаровника лежало на дне ущелья Таурэн, в чём Дорин сам убедился, приняв драконий облик и пролетев над глубокой впадиной.
Мариус Бэйрд ждал его в замке и для того, кто только что убил человека, выглядел даже слишком спокойно. Он даже переодеться успел. Ледяной дракон поднялся навстречу Огненному и без всяких церемоний спросил:
– Ты ведь уже догадался, что мне нужно?
Дорин кивнул.
– Сапфировое ожерелье, которое когда-то твой отец подарил моей матери, верно?
– Это была семейная реликвия. Не просто один из лучших экземпляров в сокровищнице. Отец не имел права дарить его своей… своей…
– Они не были любовниками, – холодно отозвался Лэйрд. – Он ухаживал за ней, так и есть. Но она всегда хранила верность моему отцу.
– Не будем спорить, – процедил Мариус. – Как-то ещё в детстве я видел их вместе. И мне показалось, что она вполне благосклонно принимала его ухаживания.
– Не будем, – устало согласился дракон. – Я отдам тебе ожерелье. И ты мог просто попросить вернуть его, а не проводить тут столько времени с целью обыскать замок.
– Твоей сестре моя компания нравилась!
– Дениза ещё молода и не разбирается в мужчинах, – бросил в ответ Дорин. – Надеюсь, ты больше не станешь показываться ей на глаза, и со временем она тебя забудет. Жизнь длинная.
– Кстати, Эуджен Гран рассказал мне, что не состоял в том обществе. Вернее, его оттуда исключили. Там не одобряют личные мотивы, не подкреплённые доказательствами. Да и настоящим чудовищем в итоге оказался он сам. А вовсе не драконы.
Чего-то подобного Лэйрд и ожидал, но всё же вздохнул с облегчением. Ему бы очень не хотелось, чтобы за ним и его сестрой явились новые мстители. Он и так сделал всё возможное, чтобы его не считали таким же, как их отец, выступавший с заявлениями о том, что люди рождены быть рабами представителей высших рас.
Попрощаться с Мариусом, который собрался уезжать сразу же, как в его руках оказалась вожделенная драгоценность, Дениза не вышла. Дорин мог понять её. Крушение иллюзий – это всегда больно, а уж в столь юном возрасте такое и вовсе воспринимается куда острее, чем для тех, кто уже научен горьким опытом. Брат заглянул к ней сам. Она бросилась ему на шею, всхлипывая и бессвязно восклицая, как она волновалась.
– Всё хорошо, – проговорил он, поглаживая её по волосам.
– А тиа Кэрн?
– Она тоже в порядке, за ней сейчас присматривает целитель.
– Ты в самом деле хочешь на ней жениться?
Лэйрд не ответил.
Чаровница
Роксана возвратилась в замок спустя пару дней. Она приехала сюда совсем недавно, но, казалось, будто прошло куда больше времени. Целая жизнь.
Дениза Лэйрд встретила девушку куда приветливее, чем при первом появлении. А явившиеся к ней в комнату домовые духи радовались ей, как родной. Пожимая их смешные ладошки, чаровница наказала им беречь замок, даже если владельцы его покинут. О том, что драконица мечтает о переезде в большой город, та сказала сама. А после всего случившегося ей наверняка ещё сильнее захотелось уехать.
Судьба тиара Грана уже не являлась для Роксаны секретом. Слухи дошли и до дома целителя, где она провела эти дни. Кроме того, нашёлся свидетель нападения чаровника на одну из девушек – тот наложил на него чары молчания, которые спали после смерти Грана.
Честное имя Огненного дракона было восстановлено.
– Вы расскажете мне о том, что на самом деле случилось с тиа Блант? – спросила его чаровница, когда они остались наедине.
– Эмелина была простой деревенской девушкой. Ей с детства рассказывали страшные сказки о драконах – про похищенных девиц и тому подобное… Оттого-то первое время она так меня и боялась. Но постепенно мы узнали друг друга лучше. И её страх, как мне тогда казалось, утих.
«Он был добр к ней, – с уверенностью подумала девушка. – Как был добр и ко мне. Их потянуло друг к другу как мужчину и женщину, которые ничего не могли с этим поделать».
– Эми сама попросила меня показаться ей в драконьем обличье. Для этого мы поднялись на крышу. Но, когда я обратился…
– Она испугалась.
– Да. Я никогда раньше не видел, чтобы кем-то овладевал такой ужас… дикий, неконтролируемый. В ней словно ожили страхи всех поколений её семьи. Она заметалась и, не удержавшись на краю, полетела вниз. Я ринулся за ней, желая подхватить в воздухе, пусть даже у самой земли, но… не успел.
Ему было тяжело рассказывать – чаровница это чувствовала. Та боль ещё жила, ещё билась в его крови. Роксана ощущала её почти как свою собственную. Хотелось протянуть руки, обнять, утешить. Она даже сцепила пальцы, так отчаянно её тянуло коснуться его лица, стирая невидимые слёзы.
– Не вы убили тиа Блант. Её убил её собственный страх. Каждый рано или поздно должен взглянуть в лицо своим страхам.
Теперь – после пожара, в котором едва не сгорела – чаровница знала это наверняка.
– Думаю, я должна вернуть вам браслет, – проговорила Роксана. – Вы дали его мне, чтобы меня защитить. А сейчас, когда всё позади…
– Вы уверены? – отозвался он. Она – с её неопытностью – не могла понять выражение его глаз. Но к чему этот вопрос?..
– Вы ведь любили Эмелину, – выдохнула девушка. – С того всё и началось. И она тоже любила вас, а потому не могла ответить на чувства тиара Грана.
– Роксана, я…
– Вам нужно время, – остановила его она и выставила вперёд ладонь, испугавшись, что он попытается её обнять. – И мне тоже. А потому…
Чаровница решительно стянула с запястья браслет и вложила его в ладонь мужчины. Быстро отдёрнула руку. Глаза вдруг защипало от невыплаканных слёз.
– Мы с сестрой переезжаем в город, – сказал он. – Так что я освобожу вас от вашего контракта. Вы можете вернуть мне шкатулку.
– Спасибо, тиар Лэйрд… Дорин, – впервые назвала она его просто по имени. – Я буду молиться за вас.
Вспомнился тот разговор между ней и Альмой. Роксана Кэрн оказалась не такой храброй, как её старшая сестра – в споре между разумом и сердцем она отдала предпочтение голосу разума. Хотя и знала, что когда-нибудь, возможно, пожалеет о своём решении.
– Я поняла кое-что. Неважно, люди мы или драконы. Важно, какие поступки мы совершаем. Какой выбор делаем. Вот и всё.
– Мы встретимся снова, – глухо сказал дракон. – Через год или два, если всё ещё будем что-то друг для друга значить. Вы согласны?
