Ведающая пустила новое «копье Света», пронзившее одного из волков. Он тут же вскинул головой в воздухе и свалился на дорогу. Второго я попытался сбить «тройным лезвием» и промахнулся. Он тут же повернулся ко мне, склонил морду, прыгнул прямо на «Голдвинг».
Ему пришлось почти в упор принять в широкую грудь выстрел из револьвера. Все равно сдержать отдачу «эриши» мне оказалось легче, чем справиться с мертвой волчьей тушей.
Последний оборотень завертелся на месте, внезапно осознав, что теперь сам оказался в кольце из трех противников. Быть может, он вспомнил, что является последним выжившим из клана Динаккуш. Как бы то ни было, позорить доброе имя клана он не стал – схватил Клумси за хвост, пытаясь вытащить из люка наружу.
Истошный кошачий вопль стал тем звуком, под который потомки будут рассказывать о последних мгновениях Динаккуш. В любом случае это даже романтично. Лучше пусть клан запомнится подобным инцидентом и героизмом последнего волка, чем обрывками пиджака с задницы высокопарного инкуба.
Оставить нашего кота в беде мы с Ведой никак не могли и выстрелили одновременно. Я пустил узкий, кометообразный файербол, Ведающая предпочла «фриз». Мое заклинание добралось первым, ударяя волка в бок. Он отшатнулся, и его тут же достала темпоральная заморозка, заперевшая его в пространственно-временном коконе вместе с огнем, распространявшимся по его шерсти и жарящим заживо. Впрочем, что-либо чувствовать волк уже не мог – его глаза потухли, неподвижное тело свалилось на дорогу, и через несколько секунд его переехал «Харлей». Последний воин Динаккуш принял смерть от вожака победившей стаи.
Клумси наконец проник внутрь фургона, который тут же начал юлить из стороны в сторону. Связи с водителем кот иметь не мог никакой. Очевидно, что-то внутри раскачивало транспорт.
– Открывай же! – сказала Веда.
И сейчас Клумси также не подкачал – сумел отпереть одну из створок.
Только на этот раз из дверей вылетел уже он сам. Я это понял, лишь когда мне на голову внезапно упала визжащая кошачья масса, обвивавшая хвостом шею, цеплявшаяся за шлем и едва не срывающая мне визор. В другое время я бы нашел в этом свою прелесть. Сейчас же, двигаясь за двести по встречной, я лишь хотел, чтобы драный кошак наконец слез.
Придя к тому же выводу, Клумси сполз на заднее сиденье «Голдвинга» уже человеком.
– Бери руль! – крикнул я ему, держась ближе к дверям фургона.
Схватиться за ручку качающейся двери мне удалось с первого раза, что я счел признаком нереальной крутизны. И было бы просто отлично, если бы мне удалось проворно спрыгнуть с круизера, но вместо этого мои ноги долго еще волочились по месту водителя и материализованной куртке Клумси, оставляя следы от мотоботов везде, где можно. Наконец я ухватился поудобнее, рывком втащил себя внутрь.
Мне в лицо тут же плеснуло ядовитой слизью. Я ударил «прессом», стащил с себя шлем и ударил им противника – ведьму Наташу, яростно сжимающую какие-то амулеты и склянки с зельями. Сразу сзади нее из пола в потолок упирались прочные заколдованные решетки, за которыми виднелась взволнованная Марьяна, завернувшаяся в тонкую простыню.
– Это ты! – крикнула Наташа, разряжая очередной амулет. Я не понял, чем она собиралась меня атаковать, но, похоже, все еще считала, что ей помогут средства от оборотней. Вместо этого я почувствовал разве что легкий шум в голове, какой бывает, если пройдешь вдоль десятков включенных старых кинескопных телевизоров. Оттолкнув экспедитора к решетке, я выбил из ее рук амулеты и приставил «эришу» ко лбу. Но не выстрелил.
Откровенно проигрывавший мне в Силе противник – не тот повод, чтобы проявлять ненужную жестокость. Это не вампир-садист с автосервиса, не играющая на потаенных желаниях обольстительница с ментальной атакой, не очередной волколак с жаждой убийства. Все они желали пустить кровь каждому, на кого укажет их мимолетный каприз. Передо мной стояла напуганная Иная без планов на мировое господство, держащая свое слово. Живущая по своим правилам торговка, пустившая все ресурсы на защиты вместо атаки и даже взявшая пленницу просто для собственного безопасного ухода. Она меня боялась. Кроме того, в присутствии Марьяны я не чувствовал себя способным на крайние меры.
Наконец, у нее было кое-что, нужное мне.
– «Камчатку» сюда, – велел я, протягивая вторую руку. – И можешь уйти.
– Как же, – сверкнула Наташа глазами. – Клан Набдрия-Скуж найдет тебя!
– Договорились. Теперь давай эликсир.
– Лови! – Она вытащила флакон из нагрудного кармана и швырнула его мимо меня, прямо в проем.
Зря Наташа ожидала, что я сразу обернусь и подставлюсь под удар. Я шагнул к ней, схватил за горло, развернул от себя к выходу и повернулся сам, чтобы все хорошо видеть.
Металлический цилиндр скакал по асфальту мимо Клумси и Веды, точно вдоль разделительной полосы. Я видел, как с «Харлея» наклонилась могучая рука, поймавшая флакон.
Прижав Наташу к полу фургона, я снял со шлема микрофон и сказал:
– Вика, передай Якуту, что Марьяна здесь. Она жива.
И обратился к Наташе:
– Пусть водитель остановится. Вы сможете уйти.
– Ты отвечаешь за стаю?
– Нет. Я отвечаю за Дневной Дозор.
– Дозор?! – взвыла Наташа, и я увидел в ее глазах ужас. – Нет! С Дозором мне не жить! Ты должен отпустить меня!
– Я дам тебе фору, – пообещал я. – Мне очень долго будет не до тебя. Решай!
Глядя с ненавистью, Наташа поднесла к губам рацию и сказала:
– Давай на третий план. Здесь мы закончили.
– Почему третий? – спросил я, помахивая дулом «эриши». – Кроме победы и поражения, есть еще пути?
– У Набдрия-Скуж много дорог, – сказала Наташа с вызовом.
И схватилась рукой за решетку.
Мне следовало сделать то же самое. Я не успел совсем чуть-чуть.
Фургон внезапно сменил положение в пространстве – правая стенка вдруг превратилась в пол, и меня швырнуло на спину. Не выпуская револьвера, я заметил, как ведьма проворно выпрыгивает из «Таленто» наружу. Выстрелить вслед я все равно бы не сумел, даже если бы решил это сделать. Инквизиторская повозка простучала дробь по асфальту, и затем мы шлепнулись в холодные воды Тудозера.
Где-то снаружи сквозь обилие звуков прорвалась хлопнувшая водительская дверь. За ней пришли звуки тормозящих мотоциклов.
Внутрь «Таленто» мигом просочилась вода. Марьяна вскрикнула, дергая решетку. Я виновато посмотрел на нее, кляня себя, что не догадался потребовать у Наташи отпереть замок.
– Где ключ?! – воскликнул я. – Марьяна, ты видела?
– Нет, – ответила она с дрожащим подбородком. – Я была в волчице и оглушенная.
Вторая створка дверей шлепнула по озерной глади.
– Что тут у вас? – живо спросила Веда, заглядывая внутрь. Она уже стояла по пояс в воде, глядя на нее с сомнением. Сама она так и не научилась плавать.
