Антон пытался произнести эти слова с насмешкой, но против его воли голос звучал серьезно. Наверное, решил с ней не ссориться.
– Лошадь о четырех ногах с червленой попоной – это тебе ничего не напоминает?
– У любой лошади четыре ноги… – машинально ответил Антон и уставился на кровать.
– Ты сам сказал, что это одеяло – червленое. У кровати четыре ноги, и это одеяло – чем не попона?
– Ну это же бред…
– А почему бы не проверить?
– Где там нужно проверять?
– Подожди… как тут сказано… «а под третьей твоей ногой крест сверкающий, крест святой из Царя-города…»
Антон отодвинул кровать в сторону и опустился на колени.
– Смотри-ка, под ножками кровати более свежая краска… такое впечатление, что здесь что-то закрашено…
Антон порылся в карманах и достал оттуда складной швейцарский нож. Выдвинув одно лезвие, он поскреб краску на полу.
– Смотри-ка, под краской действительно кое-что спрятано! Посмотри-ка!
Ирина подошла к нему и пригляделась к полу. На том месте, где только что стояла ножка кровати, в пол был завинчен небольшой винт или шуруп.
Среди многочисленных лезвий швейцарского ножа нашлась отвертка, Антон вставил ее в шлиц винта и начал его отвинчивать.
Когда он сделал два или три поворота, раздался едва слышный щелчок, и тут же послышалось негромкое шипение.
– Что это? – испуганно спросила Ирина, невольно понизив голос.
На этот раз и Антон, всегда невозмутимый, выглядел испуганным.
– Это газ, – проговорил он, внимательно прислушиваясь. – Сюда начал поступать газ…
– Но я не чувствую никакого запаха!
– И не почувствуешь. Это азот, он ничем не пахнет.
Вопрос, откуда он знает, что это именно азот, Ирина сочла в данный момент неуместным.
– Но азот, кажется, не ядовит… он же содержится в воздухе… – она вспомнила школьные уроки химии.
– Содержится, – кивнул Антон. – Но при слишком высокой концентрации азота в воздухе дыхательный центр в мозге отключается, и наступает смерть от удушья.
– И ты так спокойно об этом говоришь? Сделай же что-нибудь! Завинти этот чертов винт обратно!
– А я, по-твоему, что делаю? – Антон действительно торопливо завинчивал винт на прежнее место. Однако из этого ничего не выходило – видимо, винт был рассчитан на однократное использование, или Антон, отвинчивая его, сорвал мягкую резьбу. Как видно человек, который все это устроил, сделал это намеренно.
– Что же делать?! – воскликнула Ирина и снова взглянула на злополучную книгу.
На этот раз ее подсказка завела их в тупик. В смертельную ловушку.
Она почувствовала головокружение.
Неужели это все? Неужели ее жизнь закончится в этом душном подвале, рядом с малознакомым, хоть и симпатичным парнем? Да что же это за напасть такая, в последнее время несчастья сыплются на нее как из рога изобилия!
Антон что-то ей говорил, она видела, как шевелятся его губы, но его слова плохо доходили до Ирины, как будто между ними было толстое стекло, к тому же мутное, давно не мытое, потому что лицо Антона она тоже видела нечетко.
– Эй, ты что? Не отключайся!
Ирина сделала над собой усилие, переспросила:
– Да, извини, что ты говоришь?
– Что там было сказано в твоей книге?
– Зачем это тебе? Век бы ее не видать, эту книгу… мы из-за нее погибнем…
– Не опускай руки! Повтори – что там было сказано?
Ирина сосредоточилась и продекламировала, стараясь ничего не перепутать:
– Под одной твоей ногой воля вольная, под другой ногой – доля дольная, а под третьей твоей ногой крест сверкающий, крест святой из Царя-города…
– Так, под одной ногой мы уже проверили…
– И ничего хорошего из этого не получилось!
– Но все же нужно проверить под другими… возможно, мы неправильно отсчитали…
Антон передвинулся к тому месту, где стояла вторая ножка кровати, поскреб пол лезвием своего ножа – и нашел под слоем свежей краски еще один винт.
Он начал выворачивать его.
– Не делай этого! – вскрикнула Ирина. – Остановись! Мало тебе первого винта…
– Ну, хуже уже вряд ли будет…
Антон вывернул винт до конца – и часть доски отскочила, как крышка шкатулки. Под ней оказался неглубокий проем. Антон запустил в него руку и вытащил замшевый мешочек.
– Неужели это то, что я думаю…
Он перевернул мешочек – и на ладонь его выпал крест.
Довольно большой крест из красноватого золота, украшенный сверкающими камнями и миниатюрными эмалевыми вставками с изображениями святых.
– Это он! – воскликнул Антон восторженно. – Я нашел его! Мы нашли его!
– Что это ты так обрадовался? Красивая вещица, конечно, но хочу тебе напомнить…
– Красивая вещица? – передразнил ее Антон. – Да ты не понимаешь, что это такое! Этот крест привезли из Константинополя в шестнадцатом веке! Он принадлежал царю Борису Годунову!
– Да хоть Ивану Грозному! – закричала Ирина. – Ты, кажется, забыл, что мы заперты в подземном бункере и к нам поступает смертоносный газ? Мы умрем через несколько минут, а ты так радуешься какой-то золотой побрякушке!
– Побрякушке? – в глазах Антона полыхнул огонь. – Да за эту вещь столько людей убили… – Он замолчал, наткнувшись на ее пристальный взгляд.
А во взгляде ее было недоверие. И подозрения ее вспыхнули с новой силой. Кто он такой? Ишь как обрадовался, что крест нашел, прямо облик человеческий потерял! Еще бы, крест-то, наверное, дорогой, если такой старый. Больших денег стоит.
Стало быть, Антон его давно искал. Для того и за ней таскался, думал, что она его к кресту приведет. Все так и вышло. Ишь какой стал, голос прямо дрожит от жадности.
– Извини, просто я так долго искал его… – Антон провел рукой по лицу и спросил обычным голосом: – Напомни, что там еще сказано в твоей книге?
Ирина решила, что все зря, но все же сосредоточилась и проговорила, стараясь не перепутать слова заклятья:
– Под одной твоей ногой воля вольная, под другой ногой – доля дольная, а под третьей твоей ногой крест сверкающий, крест святой из Царя-города…
– Так, насчет креста твоя книга не соврала… значит, будем надеяться, что и в остальном тоже… доля дольная… ну да, мог бы и сам догадаться – дольная доля – это участь всех обитателей дольнего, то есть нижнего мира, смерть…
– Вот обрадовал-то!
Ирина пыталась язвить, чтобы не впасть в панику.
