Нимуэ заметила, что его взгляд то и дело обращался к мечу, лежавшему в ножнах у стены.
– Все еще жаждешь заполучить его, не так ли? Несмотря на то, что это чуть не убило тебя?
– Меч был выкован для защиты народа фейри. Это он жаждет крови и заражает этой жаждой всякого, кто владеет им.
– Или всякую, – поправила Нимуэ, хотя и кивнула, соглашаясь. – С ним я чувствую себя сильной. Непобедимой, если точнее, – она воспользовалась тремя пальцами как ложкой, зачерпывая тушеное мясо. – Не могу представить, чтоб я захотела отдать его. Все равно кому.
– Именно с этим тебе и следует бороться, – кивнул Мерлин.
– Почему ты оставил мою мать? Как все кончилось?
– Есть некоторые вещи, которые я предпочел бы оставить при себе, Нимуэ, – Мерлин поерзал, явно ощущая неудобство. – Даже между членами семьи. Я рассказал тебе больше, чем кому бы то ни было за последние пятьсот лет.
– Но я ведь не только твоя дочь – я Ведьма Волчьей Крови. А ты не просто мой отец, но еще и Мерлин-волшебник, советник короля Утера Пендрагона. Если ты ждешь, что я отдам меч смертному королю, то я должна действительно верить тебе. И хотя эта встреча очень много значит для меня (правда очень), но я все еще не уверена, что могу… могу доверять тебе.
Печаль коснулась глаз Мерлина. Пламя фейри задрожало, и тени снова сомкнулись вокруг них. Нимуэ услышала шепот возлюбленных, который опять перенес их в прошлое.
Мерлин шел подле Ленор через Железный Лес, и она аккуратно направляла его. Он споткнулся, схватился за ее руку, прижимая ее к груди.
– Ты быстро выздоравливаешь, – сказала она.
– Благодаря тебе. Ты спасла меня.
Ленор покраснела.
– Любая жизнь священна для Сокрытого.
– Я мало забочусь о собственной жизни: судьба и без того потратила на меня много лет. Однако ты возродила мою душу, а я боялся, что потерял ее насовсем, – Мерлин коснулся ее щеки, но Ленор старалась не смотреть ему в глаза.
– Я обещана другому.
– Но ты не любишь его, – сказал Мерлин.
– Да, не люблю.
Он кивнул:
– Мне кажется, тебе больше по душе сломанные вещи.
Она наконец подняла взгляд и посмотрела прямо в его серые древние глаза.
– Да, это так.
Мерлин обнял ее, касаясь губами ее шеи, уха, щек, губ.
Вспышка света – и новое воспоминание: Мерлин и Ленор, обнаженные и сплетенные в объятии на одеялах. Их тела золотились в свете свечей. Снова мерцание огней. Мерлин проснулся в своем укрытии от звуков, наполняющих храм. Мужской голос отчитывал Ленор.
– Старейшины спрашивают, а я не знаю, что ответить, потому что ты действительно ведешь себя странно.
– Я согласна с тобой, Иона, – успокаивающе ответила Ленор.
– И эти пересуды опасны, а мне это не по душе. Ты закрылась от всех, пренебрегаешь своими обязанностями. Лекарственные сады умирают, а храм заброшен. Ты что-то скрываешь от меня?
– У меня… нет, совсем нет… Я не собираюсь отвечать на детские сплетни, – Ленор изо всех сил старалась защититься.
– И это сбивает меня с толку. Ты проводишь ночи в храме, я этого не могу понять – и не одобряю. Ты должна вернуться в деревню и вести себя как подобает. Ты поняла?
– Иона, ты не…
Свет снова замерцал, и Нимуэ увидела Мерлина, кружащего по храмовому саду. Между лекарственными травами и цветами росли сорняки. Стоя на коленях, он шептал заклинания, чертил пальцами древние символы, чтобы направлять мысли…
И ничего не происходило.
С еще большим усердием он убеждал корни расти глубже, а цветы распускаться, но его слова были пусты, а усилия тщетны. Сад не менялся.
– Нет, – прошептал он.
Снова вспышка света. Мерлин бушевал в Железном Лесу, отчаянно бормоча заклинания, вызывающие ветры и молнии, но лес оставался безмолвным, а небо – спокойным.
После очередной вспышки Нимуэ увидела, как Ленор входит в Затонувший Храм. Мерлин сидел у алтаря, бормоча что-то себе под нос.
– Мерлин?
Темные глаза сверкнули.
– Где меч?
Ленор отступила на шаг, испуганная его резкостью.
– Ты в порядке? Что случилось?
– Думала, что сможешь заманить меня в ловушку, здесь, в этой вашей убогой деревушке? А? Так ты собиралась со мной поступить? – Мерлин вскочил на ноги и угрожающе направился к ней.
– Я понятия не имею, о чем ты, – проговорила Ленор.
– Ты отняла у меня меч! Против моей воли! – взревел Мерлин.
– Меч убивал тебя! Ты умирал на этом самом полу! Боги, что на тебя нашло?
– Вместе с ним ушла моя магия! – голос волшебника прерывался от волнения. – Моя суть! Верни его!
– Ты не можешь мыслить ясно, твой разум отравлен…
Мерлин опрокинул алтарь, раскалывая древние камни.
– Я требую, чтобы ты вернула меч! Сейчас же!
Однако Ленор твердо стояла на своем.
– Меч уничтожен – и это спасло тебе жизнь!
– Лгунья! Ты уничтожила меня! Обманула! – теряя силы, Мерлин рухнул на землю.
Она бежала прочь, стремясь укрыться от его безумия в тайных туннелях под храмом. Ленор приблизилась к мечу, спрятанному под алтарем в ножнах Арауна, задаваясь вопросом, стоит ли вернуть его Мерлину или же оставить богам. Ее рука потянулась к рукояти, и, когда пальцы сжались вокруг кожаной оплетки, она прошептала:
– Покажи мне, – и видения наполнили ее разум. Рот Ленор открылся в беззвучном крике, а глаза расширились от ужаса.
Последняя вспышка света. Ленор, пошатываясь, вошла в храм. К Мерлину, казалось, уже вернулось некоторое самообладание, и он потянулся к ней.
– Ленор, прости, я… – но она резко прервала его:
– Я хочу, чтобы ты покинул это место и никогда не возвращался. Я выхожу замуж за Иону.
– Прошу тебя, я был не в себе! – умолял Мерлин.
– Убирайся или я прикажу вышвырнуть тебя вон! – Ленор повернулась к Мерлину спиной.
– Довольно!
Мерлин вскочил и попятился. Нимуэ надвигалась на него.
– Что она видела? Что показал ей меч?
