— Этот лишний.
Мастер молча спрятал ремень под прилавок.
Следующий вариант был красным! Веданика даже зажмурилась, чтобы увериться, что не ошиблась. Насыщенный яркий цвет, шнуровка и потайные кармашки для стилетов превращали пояс в корсет. Такие штучки любили магички с боевого факультета, но для ведьмы он был не слишком удобен, так что его тоже убрали в сторону.
Осталось еще два пояса. Один темно-коричневый, матово блестящий, украшенный золотистыми заклепками в нужных местах. Бронзовая пряжка напоминала свернувшуюся птицу, а по длине ремня бежал легкий золотистый узор, выписанный искусной рукой. Второй ремень был серым, сплетенным из трех более узких полос, расшитый серебряными и голубыми бусинами. Пряжка изображала резвящихся рыб. Вот над этими двумя поясами девушка и застряла. Выбрать было невозможно. Красивые прочные вещи очаровывали искусной выделкой и строгой простотой.
Поняв, почему ведьмочка неловко топчется у прилавка, Дугал оторвался от прилавка с ножнами и пришел на помощь:
— Отвернись! — попросил он Веданику.
Та послушно отвернулась от прилавка. Мужчина взял пояса, оценил, постучал пряжками, потом разложил их в разные углы стойки:
— А теперь закрой глаза и почувствуй, какой пояс тянется к тебе?
Девушка только вздохнула. На миг представила на талии ширину коричневого пояса и сразу поняла, что эта вещь слишком «взрослая» для нее. Практичная, темная, в самый раз для опытной ведьмы или магички в путешествии, а вот серый, блестящий, немножко наивный и тонкий, это ее! Не глядя протянув руку Веданика взяла серый поясок, и застегнула на талии. Рыбки на пряжке блеснули чешуей, признавая хозяйку.
Мастер удовлетворенно блеснул глазами, и объявил цену. Девушка едва не отбросила пояс, как ядовитую змею, таких денег у нее никогда не было, но ее тут же аккуратно задвинул за спину командир:
— Уважаемый, вы как я погляжу не просто мастеровой, у вас дар есть.
— Есть, — не стал отнекиваться кожевенник, — руны чую.
— А бурю, которая на город шла ощутили?
— Было дело, но причем тут пояс? — посмурнел мастер, а у ведьмочки заполыхали щеки.
— Эта девочка тучу развернула, вместе с моим воином из северян, — спокойно ответил Дугал, — а в туче той много молний было. Одна может как раз для вашего дома заготовлена была, а вы увидели, что вещь ее приняла и впятеро заломили. Не хорошо!
Веданика опасалась, что мастер начнет над ней смеяться, как случалось с ней прежде на практике, назовет пигалицей или просто пренебрежительно фыркнет, сложит на груди могучие руки и велит всем выметаться из его лавки, но кожевенник шуметь не стал, попытался заглянуть через плечо «ястреба», чтобы увидеть девушку, потом махнул рукой и вынул что-то из-под прилавка:
— Если скажет, что это и как избавиться, даром отдам!
Небольшой лоскуток кожи, весь испещренный рунами, был слегка опален с одного края, с другого виднелся четкий след влаги. Веданика подошла ближе, склонилась, вдохнула терпкий аромат земли и осенних листьев, и выдохнула:
— Проклятие стихий! Так у вас тут болеет кто-то или просто неприятности?
Мастер сморщился, словно от зубной боли:
— Неприятности, если можно, так сказать. Каждый день кто-нибудь себя ранит, причем вроде как сам. Мы эту дрянь и сжечь пытались, и утопить… На утро она снова под прилавком!
— И не знаете кто подложил, конечно? — ведьмочка осторожно провела над лоскутом медальоном, и убедилась в точности «диагноза».
— Думал сосед, — честно признался кожевник, — но тот святыми клянется, что не пакостил, да и не маг он.
— А другие маги что говорили? — Веданика подняла глаза и посмотрела прямо в лицо мастеру.
Тот явно смутился, потом признался:
— Да у нас маги редко бывают, наш городской сразу сказал, не возьмется, не по силам мол, а те что проездом бывали только руками машут, мол долго разбираться.
Ведьма потерла лоб, потом полезла в сумку, выудила потрепанную книжку, полистала странички, нашла какой-то текст, изучила его присев у оконца, с сомнением покосилась на лоскут и сказала:
— Понятно, почему никто не берется, проклятье наложено в наказание. Вспоминайте, кого обидели?
Кожевник вспыхнул, собираясь выругаться, возмутиться, заявить, что всегда был безгрешен, а потом сжал губы.
— Да было дело. Кого-то стукнул, на свадьбе сестры, кого-то может обсчитал где, или еще что. Так просто не упомнишь.
— А этот человек вас помнит. И руны вырезать умеет, — отстраненно сказала ведьмочка. Идея со снятием проклятия ее уже не привлекала. Что-то было в этом клочке кожи жуткое, и обреченное.
Неожиданно из глубины лавки вышла немолодая женщина. Ее рыже-седые волосы выбивались из-под чепца крутыми локонами, яркие голубые глаза смотрели с надеждой:
— Если я скажу вам, кто это сделал, вы снимите проклятье?
— Не уверена, что мне нужно знать «кто», мне стоит узнать «за что», — ответила Веданика.
— Это Милица, сестра Джона, — женщина указала на мастера, — она полюбила парня, подмастерья, с которым играла с детства, но отец запретил им видеться, а потом услал его куда-то. Она ждала его несколько лет, плакала по ночам, а потом сделала это и ушла из дома.
— А вы не знаете, что она сказала, когда оставила это в лавке? — Веданика еще раз заглянула в учебник.
— Она записку оставила, — вмешался мастер, покопался под прилавком и достал засаленный клочок бумаги.
— Чтобы вы страдали так же, как я, — прочла вслух ведьмочка, снова сунулась в учебник и вздохнув уточнила: — Сколько лет ваша сестра ждала жениха?
— Пять, или шесть, — пожал он плечами, — за другого замуж не пошла, так и осталась вековухой.
— А сколько лет у вас тянутся неприятности?
— Года три уже, — тяжело вздохнул мужчина.
— Тогда либо терпеть еще два-три года, либо просить прощения, — вздохнула девушка.
— Да как мы у нее попросим? Она ж пропала! Может уже и в живых нет, — огорченно прошептала женщина.
Веданика пожала плечами:
— Если она мертва, можно сделать пожертвование в храме всех святых или пригласить для беседы некроманта, заклинателя духов или опытного ведьмака, а если жива, можно попробовать установить контакт.
Мастер и его жена уставились на ведьму с такой надеждой, что, тихонько вздохнув, девушка продолжила:
— У вас есть ее личная вещь, которая долго лежала где-нибудь в стороне?
Мужчина только развел руками, а вот женщина немного подумала и кивнула:
— Есть, из приданого ее кое-что, она вышивала хорошо, и сама себе все готовила, так в сундуке и осталось.
— Несите платочек или что-то небольшое, — велела Веданика.
