— И много таких подходов?
— Десятки, если не сказать сотни. Более точными данными располагает 2-й отдел.
Цинев перевел взгляд на Киричука и поинтересовался:
— Василий Васильевич, вы располагаете такими данными?
— Так точно, товарищ генерал! — подтвердил Киричук и доложил: — В настоящее время в оперативной разработке находится 93 контакта. Из них: 12 — старшие офицеры, 31 — младшие офицеры, остальные — сержантский и рядовой состав. Наряду с этим со стороны британской, американской разведок и «Организации Гелена» имеют место попытки создания резидентур из числа граждан ГДР в окружении наших воинских частей.
— Ясно. Но это, так сказать, шпионское направление. А что есть по другим позициям, Василий Васильевич? — допытывался Цинев.
— В последнее время опять-таки американцы активизировали работу по склонению наших военнослужащих к бегству на Запад. Последний случай имел место в 12-й гвардейской танковой дивизии с инструктором политотдела капитаном Дудиным.
Цинев нахмурился и после затянувшейся паузы с раздражением произнес:
— Коммунист, инструктор политотдела — предатель?! Да как такое могло произойти? Позор! Чем вы тут только занимались?!..
Под градом этих обвинений офицеры поникли головами. Киричук нашел в себе мужество и признал:
— Наши оперативные средства вовремя не среагировали на подозрительную связь Дудина с местной гражданкой.
— Значит, такие ваши оперативные средства! Я еще могу понять, если бы сбежал рядовой, их сотни тысяч, а тут офицер! Безобразие! — негодовал Цинев.
— Георгий Карпович, то, что произошло с Дудиным, это единичный случай, — пытался сгладить ситуацию Прищепа.
Но Цинева было не остановить.
— И еще называетесь контрразведчиками! Позор! Партия и лично товарищ Никита Сергеевич Хрущев требуют от нас бдительности и еще раз бдительности! Я не допущу расхлябанности в наших рядах! С Берией и его бандой покончено раз и навсегда! Вам это ясно?
Гнетущее молчание решился нарушить Киричук. Переглянувшись с Прищепой, он заявил:
— Товарищ генерал, мы сделали необходимые выводы из речи товарища Хрущева! На прошедшем партийном собрании управления коммунисты единодушно осудили враждебную деятельность врага партии и советского народа — Берии. Что касается работы, то в систему контрразведывательных мер внесены существенные коррективы, и это дало результат.
— И какой же, позвольте узнать?
— В период июньского кризиса в Берлине мы не допустили ни одного ухода наших военнослужащих на Запад. Лица, вынашивавшие подобные намерения, через оперативные средства были своевременно выявлены и откомандированы в СССР.
— Это уже обнадеживает, — сбавил тон Цинев и подчеркнул: — Товарищи, мы не должны обольщаться имеющимися результатами. Против нас действует противник, хорошо организованный и координирующий свою подрывную деятельность. Мы обязаны противопоставить ему системную и рассчитанную на упреждение работу. Ваше подразделение, Василий Васильевич, — это мозг управления. Я надеюсь, что оно оправдает свое предназначение.
— Так точно! — заверил Киричук.
— Товарищи, враг не дремлет! Он действует! Перед лицом смертельной угрозы мы должны противопоставить ему единство наших партийных рядов и оперативную мощь управления! За работу! — закончил совещание Цинев.
Кадровый политработник, прошедший многие карьерные ступеньки, и опытный организатор, — он, не будучи профессионалом в области контрразведки, отдавал себе отчет, что эффективно противодействовать масштабной разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб одними только силами управления было сложно, более того, невозможно. Выход из положения Цинев видел в том, чтобы объединить усилия военных контрразведчиков с коллегами из МГБ. В тот же день он отправился на встречу с министром госбезопасности ГДР Эрнстом Волльвебером.
В его лице Цинев встретил яркого, неординарного человека и профессионала высочайшего уровня. За спиной Волльвебера было почти 35 лет полной риска борьбы со спецслужбами Германии, а затем США и Великобритании. В 1918 году, во время революции в Германии, он входил в состав штаба, поднявшего восстание на флоте. После поражения военный трибунал приговорил его к смертной казни. Волльвеберу пришлось уйти на нелегальное положение и покинуть Германию.
Вторую родину он нашел в СССР и в рядах советской разведки продолжал борьбу с фашизмом. Во время гражданской войны в Испании созданные им в крупных портах Западной Европы разведывательно-диверсионные резидентуры успешно провели семь диверсий на судах, доставлявших грузы для мятежной армии генерала Франко.
Провал в Гамбурге группы доктора Михаэлиса вынудил Волльвебера перенести центр управления операциями в Норвегию. Обосновавшись в Осло, он продолжал руководить диверсионной деятельностью резидентур. Они действовали против фашистов, как в самой Германии, так и на оккупированных территориях. Масштаб диверсионной деятельности нарастал и доставлял гитлеровским спецслужбам все больше проблем.
10 июля 1941 года начальник Главного управления имперской безопасности Германии (РСХА) группенфюрер СС Гейдрих при докладе своему шефу — рейхсфюреру СС Гиммлеру о диверсиях и акциях саботажа сообщил:
«…Наряду с созданными английской секретной службой группами саботажников, целью которых в мирное время было уничтожение немецких судов, существовала еще более разветвленная, созданная Коминтерном террористическая организация, главной задачей которой было уничтожение судов тех государств, которые в свое время примкнули к Антикоминтерновскому блоку…
Руководителем этой организации является немецкий эмигрант Эрнст Волльвебер. Он в значительной степени несет ответственность за организацию и активную деятельность созданных по указанию из Москвы групп саботажников в Германии, Норвегии, Швеции, Дании, Голландии, Бельгии, Франции и бывших прибалтийских государствах-лимитрофах. Он осуществлял в широких масштабах закупку и транспортировку взрывчатых веществ и других материалов для саботажа и располагал большими денежными средствами, ассигнованными Коминтерном для финансирования этой организации и для оплаты агентов…
Деятельность этих распространившихся на всю Европу коммунистических террористических групп включает в себя акты саботажа против 16 немецких, 3 итальянских и 2 японских судов, которые в двух случаях привели к их полной потере».
На Волльвебера была объявлена настоящая охота. Она закончилась безрезультатно. Он снова ушел от идущих по его следу летучих групп убийц Главного управления имперской безопасности Германии и возвратился в Москву. После нападения фашистской Германии на СССР принимал деятельное участие в подготовке разведывательно-диверсионных резидентур 4-го управления НКВД — НКГБ. Две из них, «Техники» и «Арнольд», легализовавшись в Германии, добывали ценную развединформацию.
В мае 1945 года Волльвебер в составе группы немцев-антифашистов вместе с частями Советской армии с боями вошел в Берлин. С того дня для него начался новый этап в жизни, связанный с защитой молодого социалистического государства на немецкой земле. В сжатые сроки из числа боевых соратников он создал национальную спецслужбу — МГБ ГДР. Вскоре она превратилась в грозного противника для западных разведок.
