«Молодец, Юра! Перед тобой даже время пасует. Рыбку делаешь на волейбольной площадке так же, как и 20 лет назад. И не только на площадке… — улыбка тронула губы Устинова. — Ловко же ты на мельнице подсек Крюгера!»
Добродушный вид Устинова не ввел в заблуждение Николаева. За многие годы совместной службы он хорошо узнал его и понимал с полуслова. Выражение лица Устинова говорило, что предстоит важный разговор. Николаев подобрался и мысленно пробежался по проблемным вопросам. Опыт и интуиция ему подсказывали, что речь пойдет об оперативной разработке на Инженера, и он не ошибся. Устинов взял материалы дела, докладную записку Николаева, прошел к столу заседаний и кивнул на стул. Они сели. Устинов, выдержав паузу, заявил:
— Материал на Инженера серьезный. Дальше тянуть с его разработкой нельзя. Я внимательно изучил ваши предложения, Юрий Алексеевич, они обоснованы. И все-таки, может, не будем спешить с задержанием Секретаря и Инженера, как вы думаете?
— Что-то не так, Иван Лаврентьевич? — насторожился Николаев.
— Все так. Есть все основания для завершения оперативной разработки. Но, допустим, арестовали Инженера. В отношении Секретаря нота протеста посольству США. А дальше что? Это не остановит американцев. Они будут искать другие каналы выхода на секреты «Пионера».
— Иван Лаврентьевич, я так понимаю, вы предлагаете использовать Инженера втемную и через него завязать оперативную игру с ЦРУ? — предположил Николаев.
— Втемную или как, это покажет время, — подтвердил Устинов и подчеркнул: — По подвижным ракетным комплексам мы опередили американцев минимум на пять лет. «Пионер» уже в «железе» и несет опытно-боевое дежурство. У них, по сведениям наших разведчиков, его аналог пока только на бумаге.
— А чтобы он как можно дольше оставался в таком состоянии, надо через Инженера поводить американцев за нос. Я правильно вас понял, Иван Лаврентьевич?
— Совершенно верно, Юрий Алексеевич. А будет еще лучше, если завести их разработки в тупик. Для этого надо подбросить ЦРУ выверенную дезинформацию.
— С этим будет сложнее. Если ЦРУ можно еще как-то провести, то что касается их ученых и конструкторов, то их на мякине не проведешь.
— Вы правы, Юрий Алексеевич. Но не будем забывать, на их умников у нас всегда найдется свой Левша. Вот только где его искать? Где? У Челомея? Янгеля? У кого? — задался вопросом Устинов.
Николаев задумался и, просветлев лицом, предложил:
— А что если обратиться к академику Надирадзе? Его КБ в свое время занималось разработкой аналогичного ракетного комплекса. Его условное название — «Курьер»!
— Но от него отказались, вот только запамятовал, на каком этапе?
— На этапе летно-конструкторских испытаний.
— А по какой причине?
— В программном обеспечении возникал системный сбой. Его характер так и не удалось установить, — пояснил Николаев и предложил: — Иван Лаврентьевич, а что если эти материалы через Инженера довести до американцев, а дальше они пусть кувыркаются.
— Как вариант, пойдет. Вот только надо все тщательно просчитать, чтобы не оказать нашим ракетчикам медвежьей услуги, — согласился Устинов и распорядился: — Юрий Алексеевич, займитесь этим вопросом, и немедленно!
— Ясно! Есть! — принял к исполнению Николаев и обратился с вопросом: — Иван Лаврентьевич, разрешите доложить по исполнению июньского решения Коллегии КГБ.
— Да, пожалуйста.
— На сегодня нашей группой завершена подготовка предложений в проект приказа КГБ о совершенствовании контрразведывательного обеспечения РВСН.
— Молодцы, оперативно сработали! — похвалил Устинов и уточнил: — Есть ли проблемные вопросы?
— Да! — подтвердил Николаев и пояснил: — При анализе состояния контрразведывательной работы в дивизиях и в полках выявилась существенная проблема. Она значительно снижает ее эффективность.
— И в чем она состоит?
— Я бы назвал ее организационно-управленческой.
— Юрий Алексеевич, давайте с этого места более подробно, — оживился Устинов.
— Полки и дивизии РВСН, особенно на Урале, разбросаны по большой территории, в том числе открытой для посещения иностранцев. В этих условиях особое значение приобретает организация контрразведывательной работы в их окружении.
— С этим никто не спорит. А в чем, собственно, проблема?
— В том, что в данной области фактически образовался вакуум.
— Это почему же?
— На бумаге все выглядит гладко.
— Да, забыли про овраги.
— Так точно, Иван Лаврентьевич! На практике получается: лебедь, рак и щука. Военная контрразведка…
— Погодите! Погодите, Юрий Алексеевич! Мне при докладе на Коллегии будет не до басен Крылова! — остановил Устинов и потребовал: — Давайте по существу проблемы!
Николаев зашелестел документами, достал аналитическую таблицу, подал Устинову и пояснил:
— Проведенный нашей группой анализ работы особых отделов на местах однозначно говорит, что на направлении окружения длительное время нет весомых результатов. Причина — отсутствие должного взаимодействия с местными территориальными органами безопасности.
Устинов снова обратился к таблице, приведенные в которой цифры говорили красноречивее всяких слов, и признал:
— С фактами не поспоришь! И какой же выход?
— С учетом того, что основные секреты сосредоточены на объектах РВСН, где мы непосредственно организуем контрразведывательную работу, то логично распространить данную нашу функцию на ближайшее к ним окружение и обязать к этому территориальные органы безопасности.
— Ну вы замахнулись, Юрий Алексеевич! У территориалов и без того своих задач хватает. Не знаю, не знаю.
— Так одно же дело делаем, Иван Лаврентьевич!
— Одно-то одно, а табачок, как говорится, врозь. Ладно, повоюем, не первый раз, — согласился Устинов и распорядился: — Юрий Алексеевич, проработайте данный вопрос до мельчайших деталей. Жду от вас доклад в четверг.
— Есть, — принял к исполнению Николаев и, собрав документы, покинул кабинет.
Оставшись один, Устинов обратился к подготовленному Николаевым проекту приказа об организации контрразведывательной работы в боевых частях, академиях и военных училищах, на полигонах и в НИИ РВСН. Лаконичный стиль документа и отточенные фразы, а главное, предложенная им комплексная система контрразведывательных мер по борьбе со шпионажем, по защите секретов и надежному поддержанию боевой готовности и ядерной безопасности не вызывала сомнений в своей действенности. Камнем преткновения, как это и отмечал Николаев, являлась организация работы в ближайшем окружении позиционных районов полков, дивизий, бригад и полигонов. Наделение особых отделов на местах функциями координаторов при взаимодействии с территориальными органами безопасности выглядело вполне логичным, но не учитывало одного — аппаратного веса различных управлений в системе КГБ.
