В неформальных, уважительных отношениях двух заслуженных фронтовиков свою и немалую роль сыграла история досрочного присвоения лейтенанту Устинову звания старшего лейтенанта. Она была известна Гречко. Он, прошедший Великую Отечественную войну с первого и до последнего дня, знал истинную цену фронтовых наград и званий. Для того чтобы получить их в роковом для страны 1941 году, когда Красная армия терпела одно поражение за другим, требовалось проявить незаурядное мужество и талант командира. Устинов обладал и тем и другим.
Он — лейтенант, выпускник Камышловского военного пехотного училища, пройдя за четыре дня курсы оперативной подготовки при особом отделе по 16-й армии и беседы с начальником — полковником Василием Шилиным, в качестве контрразведчика 22 июня 1941 года отправился в 6-ю кавалерийскую дивизию. Она была расквартирована под городом Белостоком. До места Устинов не доехал. Эшелон на станции Осиповичи попал под бомбежку фашистской авиации.
В тот день война беспощадно вторглась в его жизнь и в жизнь миллионов советских граждан. Она безжалостно разделила их — военных и гражданских — на живых и мертвых. Под Осиповичами Устинов первый раз заглянул в глаза смерти. Он, как и сотни красноармейцев, кто находился рядом, испытал ужас и страх. Надрывный вой пикирующих самолетов плющил и вдавливал в землю. Но она не спасала и зловещими черными тюльпанами взметалась к небу. Пулеметные очереди свинцовым дождем проливались на беззащитных людей. Стоны раненых, мольба матерей, плач детей слились в одну ужасную какофонию. Обезумев от страха, люди метались по полю и не находили спасения. Всеобщий хаос усиливали действия разведывательно-диверсионных групп фашистов. Они нападали из засад, смешивались с отступающими советскими частями, убивали командиров и распространяли панические слухи.
В этих условиях обстановки многие красноармейцы и командиры теряли головы. Лейтенант Устинов сохранил присутствие духа, сказывались твердый уральский характер и хорошая выучка в военном училище. Он, проявив твердую волю и смекалку, поставил на место паникеров, привел в чувство растерявшихся, а тех, кто сохранил присутствие духа, независимо от званий, назначил командирами подразделений. В течение нескольких недель отряд под командованием Устинова с боями пробивался из окружения. К линии фронта он вывел свыше тысячи бойцов и командиров. В его подчинении находились рядовые, сержанты, капитаны, майоры и даже подполковники. Война — этот самый строгий экзаменатор — безошибочно определяет каждому свою цену.
Пройдя через земной ад, Устинов и его боевые товарищи своим примером показали, что не так страшен черт, как его рисует воображение, что фашистов можно не только бить, а и побеждать. За проявленный героизм и умелое командование ему досрочно присвоили звание старшего лейтенанта. Командующий 16-й армией, будущий маршал Константин Рокоссовский поручил Устинову выступить перед командирами и начальниками штабов бригад, дивизий и рассказать, как надо воевать с врагом, численно превосходящим.
Спустя 28 лет Устинову предстояло держать оборону, на этот раз в кабинете Председателя КГБ, и он был далеко не уверен, что выйдет без потерь. После разговора с помощником Андропова все валилось из рук, и, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Устинов занялся рутинным делом: обратился к статистическим отчетам. Цифры путались в голове, а глаза невольно тянулись к напольным часам. Стрелки с тихим шорохом отмеряли секунды и минуты. В 17:30 он сложил документы в сейф, включил сигнализацию и покинул кабинет, на выходе из кабинета осмотрел себя в зеркале и, поправив галстук, направился в сектор Председателя.
Рабочий день подходил к концу. Кабинеты пустели. В приемной Андропова царила тишина. Его помощник встретил Устинова вежливой улыбкой, предложил присесть на диван и доложил Председателю. Андропов не заставил себя ждать и принял без задержки. Расправив складки на кителе, Устинов прошел через широкий тамбур, остановился на входе и представился. Андропов, пожав руку, пригласил занять место за журнальным столиком. На нем стояли чашки с чаем. В воздухе ощущался аромат напитка. Неформальная обстановка предстоящего разговора и внимание, проявленное к нему Андроповым, сбивали с мысли. Устинов терялся в догадках о том, чем закончится встреча, и искал ответ на лице Председателя. В глубине его глаз, как показалось Устинову, таилась грустинка.
— Иван Лаврентьевич, вы что будете пить, чай или кофе? — нарушил затянувшееся молчание Андропов.
— Спасибо, Юрий Владимирович, я предпочитаю чай, — смущаясь, ответил Устинов.
— И правильно! Чай отменный! Наш, краснодарский! Угощайтесь! — предложил Андропов.
Устинов последовал его примеру. Чай, действительно, оказался превосходным и смягчал сухость, внезапно возникшую во рту. Он пил мелкими глотками, исподволь посматривал на Андропова и с напряжением ждал начала разговора. Тот после паузы опустил чашку на столик и, задержав взгляд на Устинове, поинтересовался:
— Как обстановка в войсках, Иван Лаврентьевич?
Устинов распрямился в кресле и приступил к докладу.
— Товарищ Председатель, оперативная обстановка находится под нашим контролем. В войсках идет плановая учебно-боевая подготовка…
— Иван Лаврентьевич, давайте обойдемся без официальности. У нас неформальный разговор, — остановил его Андропов.
Его предложение породило в душе Устинова еще большее смятение. Справившись с волнением, он продолжил:
— Серьезных нарушений в вопросах ядерной безопасности и боевой готовности войск не выявлено. В последнее время отмечается активизация разведывательной деятельности иностранных спецслужб, направленная на получение информации о работах, связанных с модернизацией Ракетных войск стратегического назначения и подводного флота. В рамках оперативных разработок на подозреваемых в шпионской деятельности лиц нами…
— Достаточно, Иван Лаврентьевич! — прервал доклад Андропов и озадачил вопросом: — Сколько вы находитесь в должности руководителя военной контрразведки?
«К чему бы это? Это же чисто кадровый вопрос! Похоже, Цинев решил тебя дожать», — с горечью подумал Устинов.
Память возвратила его к одному из последних разговоров с Циневым. Он прошел на повышенных тонах. На следующей встрече они к нему не возвращались. Более того, Цинев без возражений принял его предложения по совершенствованию организационно-кадровой структуры разведывательного и отдела, курирующего РВСН. Устинову показалось, что конфликт исчерпан. Но это оказалось глубоким заблуждением, подтверждением тому служила беседа с Андроповым. Ее неформальный характер не мог ввести в заблуждение.
«Так куда же меня сошлют?» — от этой мысли колючий ком подкатил к горлу Устинова. Он потупил взгляд и обронил:
— По состоянию на сентябрь будет ровно три года, товарищ Председатель.
— Срок небольшой, — отметил Андропов и подчеркнул: — Однако вам, Иван Лаврентьевич, и вашим подчиненным удалось сделать многое. Военная контрразведка — это передовой, боевой отряд Комитета государственной безопасности. Она успешно и качественно решает задачи, поставленные партией и Леонидом Ильичом Брежневым.
