Тот день стал черным для Курека и Курмиса. Они не находили себе места в кабинете Кальтенбруннера. Он не хотел слушать никаких объяснений. Их попытки свалить все на летчиков, не сумевших подготовить самолет, и на плохую погоду только распалили его. За то время, что бушевал Кальтенбруннер, Курек и Курмис «побывали» на Восточном фронте и были «разжалованы» в рядовые. «Возвратившись» к себе, они срочно подготовили и направили радиограмму в адрес «Иосифа»:
«Ваша обеспокоенность доложена обергруппенфюреру. Он выражает восхищение вашим мужеством. Сохраняйте терпение. Мы делаем все возможное, чтобы забрать вас и материалы. В ближайшее время за вами будет направлен самолет и специальная группа из сотрудников «Цеппелина». Координаты площадки остаются прежние».
Рискованный ход, задуманный в Смерше, оправдал себя. 8 августа из Берлина поступила дополнительная радиограмма:
«Ждите самолет в ночь с десятого на одиннадцатое».
В ту ночь группа захвата Смерша напрасно жгла костры в лесу у деревни Михали. Самолет так и не прилетел. На следующий день «Цеппелин» поспешил успокоить «Иосифа» и сообщил:
«Приносим свои извинения за ту опасность, которой подвергаем вас. Летчики ошиблись с районом. Сохраняйте терпение и выдержку. Мы до конца остаемся с вами. Операцию повторим в ночь с 14 на 15».
14 августа 1944 года, ранним утром, оперативная группа Смерша под командованием полковника Барышникова выехала в район посадки самолета и подготовила капкан. Наступила ночь. С запада донесся приглушенный рокот авиационных моторов. На поляне все пришло в движение. На взлетной полосе вспыхнули сигнальные костры. У засады, канавы, выкопанной по курсу посадки, залегла группа захвата. Прошла минута, другая, и на поляну обрушился рев авиационных моторов. Самолет соскользнул на землю, не докатился до канавы-ловушки и начал разворот. Асы из спецэскадрильи Гиммлера решили брать группу «Иосифа» на «крыло». И здесь прозвучал случайный выстрел. Барышников не стал медлить и дал команду на захват, но было поздно. Самолет был не «Хейнкель-111», а «Арадо-232», имевший укороченный взлет. Экипаж и те, кто находился на борту самолета, открыли ураганный огонь. Фонарь пилотской кабины в отблесках пламени костров, словно глаз раненой птицы, наливался багровым цветом. Тяжело оторвавшись от земли, «Арадо-232» взмыл в небо.
На поляне воцарилась звенящая тишина, ее нарушал треск пламени и стоны раненых. Барышников в бессильной ярости скрипел зубами. Самолет и спецгруппа «Цеппелина», почти находившиеся в его руках, ускользнули. Досадная оплошность, допущенная в расчетах летчиком-инженером, свела на нет усилия контрразведчиков.
К Абакумову Барышников вошел, боясь посмотреть ему в глаза. В кабинете находились его заместитель Николай Селивановский и Утехин. Абакумов кивнул Барышникову на стул за столом заседаний. Он присел. В кабинете воцарилась гнетущее молчание. Все взоры сошлись на Абакумове. На его затвердевшем лице трудно было прочесть какие-либо эмоции. Гнев, владевший им, выдавали желваки на скулах. Сдержавшись, он не стал устраивать разнос Барышникову. Жизнь и служба научили Абакумова держать удар, не пасовать перед трудностями и искать выход из, казалось бы, безвыходного положения. Надеясь сохранить операцию «Загадка», он вместе с подчиненными искал пути ее развития и нашел.
22 августа из района Ряжска «Иосиф» радировал в Берлин:
«Самолет приняли в обусловленном районе. Передать собранные материалы не удалось. Попали под огонь автоматчиков. Пришлось прорываться с боем. Гальфе убит. Бородавко потерялся. «Попов» ранен в шею, но может передвигаться. В Москву решили не возвращаться, опасаемся попасть в засаду. Сейчас находимся в районе Ряжска. Патроны и продукты на исходе. Несмотря на очень тяжелое положение, по-прежнему остаемся преданными нашему делу. После получения необходимой помощи готовы выполнять любые задания. Переходим на запасной вариант связи. Ждем вас в условленное время по нечетным дням».
Минули сутки, вторые, «Цеппелин» молчал. Сбывался один из худших прогнозов руководства Смерша. В Берлине, видимо, не поверили в случайность провала и чудесное спасение «Иосифа». Но, как оказалось, затяжка с ответом была связана со служебным расследованием. Остыв, Кальтенбруннер не стал раздувать скандал. Требовался козел отпущения, и исчезнувший Бородавко, как никто другой, подходил на эту роль, поэтому ситуацию спустили на тормозах.
25 августа 1944 года в адрес «Иосифа» ушла радиограмма:
«Мы гордимся вашим мужеством и стойкостью. Примите искреннее восхищение обергруппенфюрера вашей преданностью делу. Мы скорбим о гибели Алоиза. Бородавко — предатель. При встрече ликвидировать. Сохраняйте терпение и рассчитывайте на нашу поддержку и помощь. Согласны с вашим решением покинуть Москву. Продвигайтесь на запад. В интересах нашего дела закрепитесь у крупного транспортного узла».
Так операция «Загадка» получила второе дыхание. До марта 1945 года группа «Иосиф», для руководства «Цеппелина» блуждавшая в тылах Красной армии, представляла в Берлин «ценную информацию, совершала диверсии» и тем самым оттягивала на себя ресурсы германской разведки. В ее адрес по воздуху были сброшены сотни килограммов взрывчатки, оружие и боеприпасы, продовольствие и несколько миллионов настоящих рублей.
22 марта 1945 года «Цеппелин» последний раз вышел на связь. Обращение Курека скорее походило на некролог:
«Соратники. Долгие месяцы мы вместе с вами вели самоотверженную борьбу с ненавистным большевизмом. Но обстоятельства и судьба так распорядились, что сегодня мы вынуждены отступить. С горечью в душе мы должны сообщить о прекращении оказания вам помощи. Каким бы ни было наше будущее, мы должны жить надеждой. Да поможет вам Бог».
Фашистский режим корчился в предсмертной агонии. В Берлине стало не до агентов, даже самых ценных, каждый спасал свою шкуру. «Загадка», что загадал Смерш, так и не была разгадана спецслужбами Германии. В тот день, 22 марта, Виктор не думал об этом. В купе поезда, мчавшего его, Дуайта и Окунева к Москве, он после 42 месяцев нечеловеческого напряжения стал самим собой и учился радоваться мелочам жизни. Голова Виктора не кружилась от мысли, что он был главным действующим лицом в одной из самых блистательных операций Смерша, что его имя звучало в докладах самому Сталину. Ему было наплевать, что его «самоотверженная работа» удостаивалась наивысших похвал фашистских бонз. А они числили группу «Иосифа» по высшему разряду.
Спустя три месяца, 26 июня 1945 года, на допросе у следователя Смерша высокопоставленный сотрудник «Цеппелина» Александр Джон показал:
«В разговорах с сотрудниками отдела забросок я постоянно слышал такое мнение, что «Иосиф» — лучшая агентурная группа. До июля 1944 г. группа «Иосиф» давала ценные сведения, которые докладывались шефу службы безопасности Кальтенбруннеру и, не исключено, что Гиммлеру».
Ошибался Джон только в одном: группа «Иосиф» действительно работала блестяще, но на Иосифа Сталина.
Радиоигра «Загадка» была одной из 183, что провели органы Смерш за время войны. Ряд из них сыграл важную роль в наступательных операциях Красной армии. В ходе радиоигр на советскую территорию удалось вывести около 400 кадровых сотрудников и агентов гитлеровских спецслужб, захватить тысячи единиц оружия и тонны взрывчатки.
