Катрин рассказала молодому графу о своей жизни в Мюрате, о чуде с плащом Девы.
— Чудеса создаются на земле теми, кто способен творить их, — заявила она. — Есть люди, избранные Святой Девой на роль чудотворцев. Я часто думаю о моем предназначении, о возможности помочь моей стране, которую я получила бы, если бы дофин умер. У него слабое здоровье; наверно, Господь не собирался сделать его правителем этой страны. Если я стану королевой, я должна буду иметь детей… сыновей… я смогу принести благо Франции… и Италии.
— Да, герцогиня, — тихо промолвил граф.
— Но я отрываю вас от ваших обязанностей, граф. Когда вы захотите побеседовать со мной, приходите в дом братьев Руджери. Они продемонстрируют вам много чудес. Я скажу им, что вы — мой друг, что мы понимаем друг друга, и тогда они не откажут вам ни в чем.
Когда он покинул Катрин, она почувствовала, что боль неразделенной любви стала терпимой. Возможно, подумала она, со временем ситуация изменится.
Закутанная в плащ с капюшоном, Катрин в сопровождении юной служанки покинула Ле Турнель и быстро пошла по улицам Парижа. Она собиралась посетить братьев-астрологов, которые жили на левом берегу Сены возле моста Нотр-Дам. В дом можно было войти с улицы или с реки, поскольку каменные ступени его задней лестницы спускались к воде, где стояли на приколе две лодки. Гость мог войти в дом через одну дверь, а покинуть его — через другую Катрин восхитилась предусмотрительностью братьев, выбравших этот дом.
Многие придворные дамы ходили к астрологам-французам, которые продавали косметику и духи. Итальянцы не пользовались популярностью во Франции; люди подозревали, что они занимаются черной магией. Ходили слухи о жестокой тирании Алессандро во Флоренции; все узнали об убийстве Ипполито; многие подозревали, что Климента отравили.
Французы считали итальянцев знатоками всевозможных ядов.
Поэтому Катрин решила, что в такое время лучше не афишировать свои визиты к итальянским магам.
Она предупредила Мадаленну, свою юную итальянскую служанку, о том, что никто не должен знать с их сегодняшнем посещении братьев Руджери.
Подойдя к дому, они спустились вниз по трем каменным ступеням, открыли дверь и вошли в комнату, где на полках и столах стояли большие банки и бутылки. С потолка свисали сохнувшие травы; на лавке рядом с зельями и картами лежал скелет небольшого животного.
Братья появились в комнате, освещенной всего одной свечой с дрожащим пламенем. Увидев, кто пожаловал к ним, они почтительно поклонились, спрятали руки в карманы своих мантий и стали ждать распоряжений герцогини.
— Ты приготовил для меня мои новые духи, Космо? — спросила она, повернувшись к одному из братьев.
— Они готовы. Я отправлю их вам завтра, герцогиня.
— Хорошо.
Лоренцо и его брат ждали приказов Катрин; они понимали, что она пришла не для того, чтобы узнать, готовы ли духи.
Мадаленна смущенно переминалась с ноги на ногу за спиной своей госпожи. Повернувшись к ней, Катрин громко сказала:
— Мадаленна, подойди сюда. Лоренцо, Космо, принесите новые духи. Я хочу узнать мнение Мадаленны о них.
Братья переглянулись. Они хорошо знали герцогиню. Они помнили маленькую девочку, попросившую их вылепить фигурку Алессандро, чтобы с ее помощью умертвить монстра. Сейчас она явно что-то задумала.
Они принесли духи. Лоренцо взял руку Мадаленны, а Космо тем временем опустил в пузырек тонкую стеклянную палочку. Потом он коснулся влажной палочкой руки Мадаленны и велел ей подождать несколько секунд.
Они изредка бросали взгляды на Катрин. Что привело сюда герцогиню в столь поздний час?
— Потрясающе! — воскликнула Мадаленна.
— Проследите за тем, чтобы утром их доставили мне, — сказала Катрин. Потом она добавила: — Вы знаете, что я пришла сюда не только из-за духов. Лоренцо, Космо, что вам удалось установить? Есть ли новости насчет ребенка? Вы можете говорить при Мадаленне; это дитя знает мои секреты.
— Герцогиня, пока нам ничего не известно о ребенке.
Она стиснула руки, потом разжала их.
— Но когда?.. Когда? Он же должен когда-то появиться.
Они молчали.
Катрин пожала плечами.
— Я сама посмотрю в кристалл. Мадаленна, присядь и подожди меня. Я скоро вернусь.
Она раздвинула шторы, разделявшие комнату на две части. В глубине помещения стоял большой шкаф, который братья всегда держали запертым. Катрин знала, что в нем есть немало тайников. Она села на стул. Братья задернули шторы. Катрин посмотрела в магический кристалл и ничего там не увидела. Братья замерли в ожидании.
Она внезапно повернулась к ним и заговорила. Они поняли истинную цель ее визита.
— Один юный граф, — сказала она, — желает послужить своей — нашей — родине. Если он придет к вам и захочет поговорить о ней, будьте к нему добры. Если он попросит любовного зелья или какое-то другое снадобье, дайте ему это. Вы можете доверять графу.
Братья понимающе переглянулись. Глаза Катрин оставались непроницаемыми, ее лицо было невинным, как у ребенка.
Двор переезжал в новое место. Причиной этого на сей раз была отнюдь не непоседливость короля.
Катрин ехала с Узким Кругом, неподалеку от Франциска и мадам д'Этамп. Ее положение было почетным, но она хотела ехать рядом с Генрихом. Однако там для Катрин не нашлось бы места, поскольку свиту принца возглавляла ее ненавистная соперница, которую Генрих по-прежнему обожал. Катрин успешно скрывала свою страсть и ревность; она смеялась так же громко, как и другие дамы, окружавшие короля.
Когда процессия на пути от Парижа к Лиону останавливалась в различных городах и замках, для увеселения короля устраивались всевозможные зрелища. Мадам д'Этамп и королева Наваррская вместе сочиняли пьесы и сценки. Короля сопровождало множество красивых девушек, кого-то из них подбирали в дороге. Они танцевали перед Франциском, пытались привлечь его внимание своей смелостью или, напротив, скромностью. Но Франциск не мог расслабиться; война распространялась по территории Франции. Именно вторжение войск императора Карла на славные земли Прованса заставило короля покинуть Париж и отправиться в Лион.
В этом городе Катрин выдала себя.
Генрих пришел к ней, когда она находилась со служанками в своих покоях. Ее сердце забилось чаще — это происходило постоянно, когда он оказывался рядом с Катрин. Она поспешно отпустила девушек, попыталась совладать с охватившими ее чувствами.
— Извини, что я потревожил тебя, — сказал он.
— Бывают случаи, когда приятно оказаться потревоженной.
Они находились одни; она не могла утаить страсть, сверкавшую в ее глазах. Девушка еле слышно добавила:
— Я молю всех святых о том, чтобы это происходило чаще.
