— Вот уж дамский угодник, ни дня без побед, — усмехнулся Макс. — Как его еще обманутые мужья до сих пор не прибили? Может, его с Настей познакомить, вот уж пара получится интересная.
Подошел старший смены охраны клуба, Николай Лысак, чуть полнеющий широкоплечий мужчина, уже несколько лет работающий на семью Подгорных, наклонился к Максу:
— Максим Сергеевич, ваш отец подъезжает, его охрана передала, чтоб встречали.
— Вам передала или мне? — иронично осведомился Макс.
— Нам, конечно, — смутился Лысак, — но я подумал, Сергею Николаевичу будет приятно, если вы его встретите.
— Не надо думать, охранять надо. Вот идите и охраняйте. — Макс окончательно разозлился.
Охранник сделал шаг назад, кивнул.
— Иду. Но ваш отец сильно переживал после вашей последней здесь встречи. Ему же потом скорую сюда вызывали. Давление у него зашкалило.
Лысак, вытянувшись, еще раз кивнул ему, как это делали офицеры в старых фильмах, быстро развернулся и пошел к выходу из зала. Подгорный бегом догнал его.
— Скорую? А мне почему никто не сказал?
— Сергей Николаевич так велел. Он сказал, что вам и без него есть о чем подумать. Запретил отвлекать.
— Да уж, он, как всегда, в своем репертуаре. Ну пошли встречать, посмотрим на папку моего.
Поравнявшись с барной стойкой, Макс заметил, как Мигель вручает блондинке свою визитку. Изящные тонкие пальцы красотки взяли протянутую визитку, и через мгновение маленький черный кусочек картона с золотым тиснением исчез в глубине дамской сумочки. Мигель заметил проходящего Подгорного, смущенно улыбнулся и покраснел. Макс дружески хлопнул его по плечу и, не останавливаясь, прошел к выходу.
Максим молчал. Он стоял и неподвижно смотрел на своего отца, не в силах произнести ни слова. Сергей Николаевич тоже молчал, сказать что-либо он уже не мог никогда. Выстрел прозвучал за мгновение до того, как Максим вышел из ресторана навстречу подъехавшему кортежу. Самого выстрела не слышал никто. Пуля, пробившая затылок Подгорного-старшего, швырнула его лицом на гранитные ступени клуба. Несколько охранников, выхватив пистолеты и укрывшись за машинами, пристально вглядывались в окна и крыши домов напротив. Но ничего не привлекло их внимание. Два человека бросились к Сергею Николаевичу. Профессиональным жестом врача или военного один из них нащупал сонную артерию и мрачно произнес:
— Все, нет шефа. Не уберегли.
Рука его безвольно соскользнула с шеи убитого на гранитную плиту, он тяжело оперся на нее, чтобы подняться на ноги. Распрямившись, человек медленно поднес к лицу руку, которой опирался, и уставился на нее так, словно видел ее впервые. Вся его ладонь была в темной, липкой крови Подгорного. И эта кровь капала с его руки на такой же темный гранит, где постепенно она становилась такой же холодной.
С трудом Макс нашел в себе силы, чтобы оторвать руку от двери и сделать шаг к отцу. Ноги не хотели его слушать. Все тело словно одеревенело. С трудом спустившись по ступеням, Макс бессильно сел на ледяные ступени рядом с неподвижным телом. Взял отца за руку. Она была еще чуть теплой, но стремительно остывала. Максим машинально потер ладонями пальцы отца, словно пытаясь согреть их, потом прижал уже совсем холодную руку к губам и зарыдал. Лысак тихо присел рядом на корточки, помолчал, затем нерешительно тронул Максима за плечо.
— Максим Сергеевич, вам лучше уйти сейчас. Мы не знаем, кто стрелял и откуда. И какие у него дальнейшие планы.
— Как же так? Как же так, батя? — прошептал Макс, не обращая внимания на слова охранника.
Лысак поднялся, бросил взгляд на поблескивающие инеем крыши домов и громко скомандовал:
— Все собрались, уводим шефа в здание. Двое остаются на месте. — Лысак хотел сказать «с покойным», но не смог этого произнести вслух.
На мгновение все сопровождавшие Подгорного-старшего недоуменно замерли, не в силах понять, как уводить в здание убитого и не сошел ли Лысак с ума. Потом они поняли. Поняли, что у них теперь новый шеф. Максим Сергеевич Подгорный. Сильные руки с двух сторон подхватили Макса, подняли его и повлекли к входу в клуб. Максим не сопротивлялся. Сознание и сила воли на некоторое время почти полностью покинули его. Все что он мог в эти минуты — это только плакать и повторять, растирая соленые слезы по лицу:
— Батя, как же так, батя?!
— Послушайте, Максим Сергеевич, вы уверены, что хотите дать именно такие показания? — Пожилой следователь с полковничьими звездами на погонах устало смотрел на Максима сквозь толстые линзы очков, затем вздохнул и отодвинул в сторону незаполненный протокол.
— А чем вам не нравятся мои показания? — удивился Максим.
— Тем, что это все ваши домыслы. Вот вы требовали ранее и продолжаете требовать, чтобы было возбуждено дело о нанесении тяжких телесных повреждений вашей супруге.
— Конечно требую.
— А на основании чего?
— На основании того, что моя жена лежит в коме, вам этого мало? — Макс раздраженно повысил голос. — На нас напали, жену покалечили, вам что еще нужно?
— Все не так просто. — Голос следователя звучал абсолютно спокойно и доброжелательно. — Да, у вашей супруги тяжелейшая травма, но причина ее возникновения достоверно не установлена.
— Вам недостаточно моих слов? — кипятился Макс.
— Извините, не мне — процессуальному законодательству, — развел руками полковник. — Из ваших показаний, кстати, совсем не следует, что на вас именно напали. Следует, что была драка сначала с одним человеком, которого, кстати, вы отправили в нокаут, причем второй раз за вечер, потом с другим. Из ваших же собственных слов следует, что той ночью вы были весьма под градусом, так ведь?
Макс напряженно молчал, озлобленно глядя на следователя, а тот невозмутимо продолжал:
— Охрана ночного клуба, заметившая возню благодаря уличной камере, момент падения вашей супруги не разглядела, на записи он виден крайне неотчетливо, вы, кстати, эту запись просматривали тоже, так ведь?
— Ну, так, — неохотно согласился Макс.
— А раз так, мы не можем утверждать, что она упала именно в результате применения к ней насилия, а значит, не можем и предъявить никому обвинения, во всяком случае пока. Да и вы сами с места происшествия скрылись, Максим Сергеевич. Сотрудников полиции сразу никто не вызвал, а теперь вы же нами недовольны. Нельзя же так! — Следователь поправил очки и сочувственно посмотрел на Максима. — Что касается версии убийства вашего отца теми же людьми из соображений мести…
— И что с ней не так? — возмутился Подгорный. — Я точно знаю, что они собирались мстить.
— На профессиональном языке это называется оперативной информацией, — улыбнулся полковник, — которую вы, кстати, собирать не уполномочены. А у следствия такой информации нет.
— Так, может, следствию надо не сидеть здесь улыбаться, а пойти и поискать эту информацию, — взорвался Макс.
