Пешком на седьмой этаж взлетела секунд за двадцать. Хорошо, что у меня был ключ от квартиры.
– Да-да, мам! Все хорошо. Да дядя Боря задержался. Ждали его, пока проводит. Прости, не могу говорить, живот что-то схватило.
Пока замешкавшаяся на кухне мама не успела рассмотреть меня в темноте коридора, пулей, прямо в пальто, бросилась в санузел. Где и просидела, запершись, не меньше часа, для правдоподобности каждые десять минут сливая воду в унитазе. Под дверями стонали родители. С таблетками и вопросами – чем меня накормили в гостях у Наташи. А я в темпе вальса пыталась привести себя в порядок. Веточки из волос вытаскивались быстрее, чем на природе. На счастье, нашла в кармане брюк еще одну завалявшуюся резинку и снова собрала кудри в волшебный хвостик, позволяющий скрыть потери. Сложнее всего было разобраться с пальто. Кролик получил смертельные ранения, оставив свои клочья на кустах. Пришлось отстегнуть воротник и похоронить где-то за бачком. Синтетическая ткань, а-ля нейлон, оказалась намного прочнее и как ни странно порвалась только в одном, совсем незаметном месте. Что значит финское качество! А вот грязи от веток было предостаточно. Пришлось оттирать ее туалетной бумагой, намоченной водой из унитаза. Рулон ушел только так, подтвердив версию мамы об абсолютной кулинарной бездарности семьи моей подруги и о моем катастрофическом, но не смертельном расстройстве желудка. После многократных моих заверений, что все уже нормально, что сейчас все пройдет и врача вызывать не надо, родители пошли спать, оставив под дверью пачку активированного угля.
И вот тут шок начал проходить, и захлестнуло ознобом страха – колотило сильнее, чем при недавно пережитой пневмонии с температурой под сорок. Я осознала, что могла умереть. Твердая рука, зажимающая мне рот, толчок под ребра по направлению к зарослям, шок и неспособность сопротивляться…
Вы спросите – почему тогда сразу ничего не рассказала родителям? Не знаю. Наверное, в детстве всегда была такая. Боялась испугать близких и скрывала все неприятное и страшное, пугая их этим еще больше.
Я представляла, как мама упадет в обморок, а папа скажет: «Посмотри, до чего ты довела мать своим поведением! Тебе сто раз говорили не ходить одной в темное время! Ты должна была дождаться дяди Бори! И вообще, что это за прогулки с Наташей по вечерам? Все! Ты сама во всем виновата!» Ну и еще я была искренне уверена, что меня посадят за то, что мужик так страшно дергал ногами в рваных носках. В голове возникло четкое видение вышек, забора с колючкой по периметру и себя, такой несчастной, в арестантской робе. Это же какой позор родителям!
В ту ночь еще долго не могла заснуть, постоянно вскакивая с кровати и мечась по комнате. При свете луны начала потихоньку складывать в сумку самое необходимое, готовясь к аресту. Уложила три майки, колготки, пару джинсов и нарядную юбку. Пасту и зубную щетку. Потом написала записки родителям и брату. Ему завещала свою коллекцию фантиков от жвачки, у родителей просила прощения. А потом организм не выдержал и отключился страшным, тревожным сном.
Утром, часов в девять, в квартиру позвонили. Я знала, что это пришли за мной, и решила вести себя с достоинством. Пока заспанные родители отпирали дверь, натянула чистые брюки и свитер, кое-как зачесала и завязала в хвост побитую шевелюру и с высоко поднятой головой и сумкой «Динамо» вышла из комнаты. На пороге были не люди в форме. Это стояла делегация соседей, приглашающих на внеочередное общедомовое собрание во двор.
Оказалось, мои родители – последние из дома, кто был не в курсе происшествия. Вечером мама ждала нас на кухне, окно которой выходило на другую, совершенно спокойную сторону. А папа, наконец вызволенный из плена электричек, вообще пришел позже меня, уже когда все закончилось и скорая увезла несчастного поклонника Алана Чумака. А потом, до полуночи, родители караулили меня с таблетками у двери туалета.
Тетя Нина из боковой квартиры с удовольствием выкладывала шокирующие новости нашего городка: про нападение покойников-сущностей на прохожего, про летающую тарелку, приземлившуюся в кусты сирени, и про перестрелку милиции с инопланетянами. Спросонья выслушивая повестку дня, мама испуганно ахала, а папа моргал, видимо пытаясь отогнать несущие полный бред глюки.
Но из сумбурной, эмоциональной речи соседки я вычленила и самое важное для себя: ночью подмога так и не приехала. Вернее, приехала, но без собаки. Просто пара еще таких же толстых Михал Иванычей из ближайшего отделения милиции, которые действовали без особого энтузиазма. Чего удивляться, при их-то маленькой зарплате. В кусты никто не пролез. Кролика моего не заметили. Милиционеры попытались было пройтись по квартирам подъезда, но плюнули на это зряшное дело и отложили до утра. До приезда овчарки. А под утро пошел сильный весенний дождь. Смыл и снег, и следы, и мои несчастные волосы с веток. Сейчас вот приехали кинологи из Балашихи, но собака нюхает, скулит и осуждающе качает головой.
От облегчения сумка свалилась у меня с плеча. В душе со звоном лопались туго натянутые струны страха. Я была спасена. По телу начала разливаться приятная теплая волна, и я только сейчас поняла, как же измучена и как хочу спать. На негнущихся ногах я вернулась в комнату. Позавидовав сладко сопящему брату, быстро разделась и обняла свою любимую подушку. Все закончилось. И все надо забыть.
Но жильцы думали иначе. Дом бурлил, как муравейник. Соседи начали собираться во дворе на стихийный митинг. Обменивались впечатлениями о нашествии нечистой силы, требовали приезда главы города и корреспондентов из Останкино.
Не знаю насчет главы города, но журналистов набежало – тьма. Видимо, были связи у жильцов. Быстро позвонили куда надо. И вот, только я заснула, как снова начались звонки в дверь. Это представители всяческих оккультных СМИ ходили по квартирам и собирали материал по горячим следам. Я выглянула в окно – мама дорогая! Весь дом высыпал на улицу. Вот так бы на субботник выходили! Часть митингующих блестели на ярком солнце шапочками из фольги.
Родители тоже были внизу. Судя по отсутствию завтрака на плите, ушли они давно, еще с тетей Катей и делегацией соседей. Дома находиться было совершенно невозможно, да и есть очень хотелось, поэтому нам с братом пришлось одеться и спуститься на поиски мамы. Слава богу, на солнце было тепло, и я надела весеннюю куртку. Вчерашнее разодранное пальто было надежно спрятано на дне гардероба. Под стопками старых свитеров. Потом подумаю, что делать с ним и как привести в приличный вид.
А между тем людей во дворе прибывало. Между группками протискивались священнослужители в черных рясах. Рядом с качелями соседка давала интервью телевизионщикам.
– Да вот как вас видела! Значит, собрались уже ложиться, а на улице каааак завоет! Знаете, вот не человеческий голос. Это сразу понятно. И не собака. У нас был сенбернар, он даже после каши так не выл. Так вот… Мы, значит, выскакиваем все на балкон – а там… рать покойников. Зомбей. Перелезают через ограду. И идут так. Нечеловечески. И нападают, нападают на прохожих. Пять трупов сразу. А потом милиция, значит, приехала. За зомбями погналась, стреляет – а пули-то их и не берут. Вот что после вашей перестройки-то делается! Разбудили духов предков!
