– Чей та – Кашпировский тьфу? У меня после его сеансов ревматизм прошел. И у кота грыжа рассосалась. Всего неделю Пушика животом к экрану прикладывала. И – опа! Нету грыжи!
А между тем народ во двор прибывал. На слухи о ночной поимке инопланетян семьями подтягивались жители Восточных бараков. Приехало даже несколько любопытствующих из Западного королевства. Разумеется, на блестящих «Жигулях» и «Волгах».
Мужик в пижаме несколько сник. Но ведь надо было возвращать украденные наглыми чужаками позиции? Он раскрутил пару шапочек, сделал из них рупор и снова залез на ведро:
– Соседи! Земляки! Это же чужие аферисты! Где они были, когда я вчера от нечисти наш дом спасал? А я свой! Я вас спасал, товарищи! Я кровь за вас пролил! Соседи! Друзья!
Пламенную речь прервал шум сразу от нескольких въезжающих во двор тяжелогруженых автомобилей. Из них так же шустро выскакивали люди. Снимали с багажников на крышах какие-то длинные палки. Моментально их скручивали. Натягивали на них тенты… Наш двор становился похож на стихийный рынок с мистическим уклоном. На счастье наших торговцев алюминиевыми головными уборами, среди приехавших преобладали продавцы съестного и ширпотреба. Вывешивались турецкие свитера и польский трикотаж, выставлялись коробки с выпечкой и банки консервов. Среди пяти новых палаток были только одни прямые конкуренты. Но какие! Пирамиды с шапочками они выставили на фоне большого плаката, с которого смотрел пронзительным взглядом усатый человек в белом спортивном кимоно. Чтобы никто не забыл, как зовут этого покровителя шапочек, продавцы повесили надпись большими буквами: «Белый колдун Юрий Лонго. 1 рубль. Покупателям – консультация у колдуна БЕЗ очереди». Привлекая внимание слабовидящих, из машины достали колонки и, присоединив их к прикуривателю, врубили на всю громкость кассету группы «Мираж». Все как-то сразу поняли, что вот-вот сюда, на отшиб заштатного города Железнодорожный, приедет сам великий Лонго, и рванули в эту палатку, чтобы под забористое «Я больше не хочу, и мне не надо много», купить что-нибудь ненужное и попасть на прием к колдуну в первых рядах.
Исход битвы был предрешен. Танька в кожаном плаще начала собирать изделия из фольги в полиэтиленовый пакет:
– Пойдем домой, Сань! И не ел небось ничего там в этой больнице…
Но щуплый адепт Алана Чумака сдаваться не хотел:
– Погодь! Добро всегда побеждает зло! Не убирай ничего, я щас!
Пижамный встрепенулся и скрылся в подъезде. Вернулся достаточно быстро. Неся в одной руке табуретку, в другой – картонку с большой надписью: «Алан Чумак! 50 копеек!» Надпись была выполнена красной гуашью, видимо из школьного набора сына. Краска просохнуть не успела, по пути буква «У» смазалась, но ничего страшного. Получилось даже красиво и загадочно. Глаза мужика хитро поблескивали. То ли от задуманного, то ли от принятой дома дозы горячительного.
Поставив картонку на видное место, мужик взгромоздился на табуретку и зычно, на весь двор, начал спич:
– Товарищи-соседи! Всего пятьдесят копеек! Только сегодня и только для вас – отборный товар от Алана Чумака! Лично опробованный в боях с мертвецами нашего кладбища! Не покупайте, товарищи, бракованные шапки от самозванцев и шарлатанов Кашпировского и Лонго! Они с дырками! Пропускают энергетические лучи! Я даже отсюда это вижу! Всего пятьдесят копеек! И еще дополнительная скидка для пенсионеров, инвалидов и ветеранов труда! Подходим, товарищи, распродажа элитного товара от Алана Чумака!
Народ встрепенулся, но раньше толпы встрепенулась пара крепких пацанов. В кожанках и клетчатых штанах. Они аккуратно сняли оратора с табуретки, разогнали зевак и ласково ему прошептали:
– Что ж ты, мурло такое, всю поляну топчешь, а? Мы видим, что уже инвалид второй группы, по психическому заболеванию. Но тебе мало? Хочешь получить первую? Пенсия побольше… Утка, гипс, врачихи в больничке. Этого добиваешься?
Щуплый пижамник сначала кивал, потом мотал головой.
– Вот запомни законы рынка, гад. Видишь, по рублю приличные люди торгуют? И ты ни копейкой меньше… Уяснил? И в конце дня сорокет нам отдашь. Не, давай полтинник. Не копеек, понятно. Торгуй, красава!
Трясущимися руками демпингист перевернул картонку.
– Но как же – они-то? Талисманы дарят еще, консультации без очереди? Это же несправедливо?
– Почему несправедливо? Справедливо. Это называется – «маркетинговый ход», лохов доить. И ты дари что-нибудь. Все понял?
Ребята удалились, а мужик приуныл. Но русская смекалка где не выручала?
Младшего пижамный оставил охранять товар, Вовку отправил в палатку за десятком одноразовых стаканчиков. А сам опять скрылся в подъезде. Вернулся с двадцатилитровой бутылью какой-то мутной жидкости. Впрочем, она была не мутная, а заряженная позитивной энергией Алана Чумака на оздоровление организма. Это выяснилось из рекламы, написанной все той же гуашью на половине ватманского листа. Так же из текста следовало, что шапочки по рублю. Но за покупку трех штук – бонус в виде двухсот граммов целительной жидкости.
И дело пошло. По крайней мере мужскую часть покупателей он своим маркетингом заинтересовал. Народ подходил, покупал, выпивал, добрел. У кого закончились деньги – отлавливали прямо у маршрутки свежеприбывающих зевак и прямиком вели к Саньку, по пути нахваливая эксклюзив. За трех отловленных и отоваренных туристов полагались боевые двести грамм. И энтузиазм мужиков рос. Наш пижамист себя тоже не обделял, и дружба с соседями была восстановлена. Его снова хлопали по плечу, просили рассказать про битву с покойниками и выспрашивали рецепт оздоровительного напитка. Постепенно перешли на разговоры «за жизнь».
– Не, вот повезло ж нам с домом! Да, мужики? Эх, сейчас заживем. По телеку на всю Россию покажут – и вот тебе слава! И продукты прям к дому подвозят. И начальство само приезжать будет, кланяться в ножки. Заживем!
После обеда поток зевак в наш двор только усилился. Видимо, слухи растекались, как круги от камушка, брошенного в воду, и весь город рванул к нам. К тому же в наши пенаты начали добираться и делегации с профессиональным интересом. Уфологи, экстрасенсы, парапсихологи. Они выделялись на общем фоне оригинальной экипировкой, большими сумками с различными торчащими оттуда приборами и загадочным блеском глаз. В отличие от жителей нашего городка, предпочитающих поглазеть, купить шапочку на сувенир и бухнуть с Саньком, ученые были заняты делом. Каждый своим. Кто-то, сидя в позе лотоса в луже талого снега, тянул руки вверх и трясся, как от разряда тока. Кто-то ходил с каким-то подобием металлоискателя. Еще группа людей молилась, стоя в кружке и взявшись за руки.
Тут мои родители вспомнили, что дети-то не кормлены. Ни завтраком, ни обедом. Мама еще была занята покупкой выпечки и вермишели и ожиданием подвоза палатки с колбасой, поэтому домой с нами отправила отца. И мы пошли. Как три дебила в шапочках. Виновато переглядываясь, пока не скрылись из зоны маминой видимости.
Вчерашние кусты сирени уже огораживали лентой какие-то волосатые парни. И вешали таблички «Аномальная зона! Не приближаться». Там же стоял толстый Михаил Иванович, уже без формы и в слегка пришибленном состоянии.
