Пока я раскачивалась, обхватив голову руками, у Оли созрел план, и она уже натягивала в прихожей свою куртку.
– Ща пойду домой, может, батя уже вернулся. Придем с ним, и он сделает твой паркет. Надо щит целиком поменять. Я у вашей помойки видела такие же точно. Наверно, кто-то ремонт делает и выкинул эту муниципальную дешевку. Возьмем один и в центр приделаем. Ну и жрать охота на нервной почве. Мама сегодня пирогов обещала напечь, – мечтательно протянула подруга, двигаясь к входной двери. – Тебе тоже прихвачу.
– Стоять! Никуда не пойдешь! – Я, как Матросов, закрыла собой амбразуру выхода. – Ты что? Меня одну решила оставить? А если Скворец сейчас приедет и дверь выломает? А если твои пирожки будут с порошком забвения, или отца дома до вечера не будет? А? Мне одной расхлебывать? Вместе прыгали, вместе и помирать будем.
– Ну ладно, ладно, – испугавшись моего напора, сбавила темп Пингвинкина и попятилась в сторону кухни, к холодильнику. Взгляд на любимый домашний агрегат вдруг очистил ее мысли и заставил мозги работать в правильном направлении.
– Есть еще план! Шикарный план! Пойдем! – и, прихватив холодную котлетку, двинула на лоджию. Перегнувшись вниз, она долго пыталась рассмотреть содержимое лоджии соседа снизу. – Так! Подержи меня, а то навернусь! – Не успела я ахнуть, как Оля подпрыгнула и легла животом на бетонный парапет. Мне только и оставалось, как всей своей массой повиснуть на ее ногах, молясь, чтоб подруга не потеряла равновесие и не утянула меня за собой в свободный, но короткий полет с третьего этажа.
Однако разведка была успешной. Оля вернулась в исходное положение и изложила свои соображения по спасению. Нам повезло, что Скворец еще не успел застеклить лоджию, а также в том, что на ней скопилось много бытового горючего мусора. Пустые картонные коробки от мебели, какие-то журналы. В углу она узрела зимнюю резину на «БМВ» и стеллаж с автохимией. В общем все, что нужно для отличного пожара. Наша задача – кинуть ему на лоджию что-нибудь горящее, дождаться, пока костерчик разгорится, – и спокойно вызывать пожарку. Бравые молодцы с брандспойтами обязательно разобьют струями оконные стекла. Ну и люстру на них же можно свалить. Еще и наш проваленный пол. Мол, люстра падала и утянула паркет за собой. Осталось только поджечь лоджию незаметно для окружающих. Что несложно, потому что на улице дождь, двор не проходной, и никого поблизости не видно.
– Слушай, Оль! А они не докопаются, что это мы подожгли?
– Кто будет докапываться? – не поняла Пингвинкина.
– Ну милиция, бандиты.
– Ой, брось!.. Они вон найти убийц Волны не могут. Не могут найти, куда общак люберецкий делся. А тут вот все бросят и будут искать. Ага. Да мало ли от чего может случиться пожар? Может, алкоголик Вася с седьмого этажа кинул непотушенный окурок? Или молния шаровая прилетела? Не говори глупостей. Действовать надо, а то время поджимает.
Хоть Олин план и вызывал у меня определенные сомнения, но все же она была права. Это был самый быстрый и надежный способ решить наши проблемы. И лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и… сами понимаете…
Принесли старые газеты, спички, но попытки закинуть на соседскую лоджию подожженные комки бумаги закончились провалом. Газеты не хотели лететь по дуге и моментально тухли под мелким осенним дождем.
К тому же наша суета могла вызвать ненужные подозрения у случайных свидетелей. Но голова у Пингвинкиной всегда работала хорошо.
Мы пошли на улицу, прихватив несколько старых тряпок и бутылку ацетона, оставшуюся после косметического ремонта нашей квартиры. Внимательно осмотрели окна Скворца: плотные шторы задернуты, все тихо. Вокруг тоже не было ни души. Лишь две собаки рылись под дождем в упавшем на бок мусорном контейнере.
Оля деловито отогнала псов от помойки, выудила из кучи деревянную палку-копье и начала наматывать на нее ветошь, пропитанную ацетоном.
– Иначе не докинем, – отреагировала она на мой удивленный взгляд.
Подожженное копье пошло точно в цель. С первой же попытки. Мы отбежали за угол дома и ждали, когда же уже разгорится и можно будет вызывать пожарку. Через пять минут стало ясно, что наше начинание снова постигла неудача. Но у нас еще были тряпки и почти полная бутыль горючего средства. И только мы подошли поближе с намерением запустить еще одну бомбу, как за спиной раздался старческий голос:
– Девки, че творите-то, а? Окна бьете? Щас милицию вызову! Милиция! Рейган!
И какая нелегкая занесла бабку с пятого этажа в такую погоду на зады дома? Что, больше гулять с собакой негде? А детская площадка? Которая уже давно не для детей ввиду переломанных горок и песочницы без песка? Вот что она здесь-то, под окнами, забыла?
На ее зов из кустов выскочил костлявый пес, смесь боксера с носорогом, и отрезал нам путь к бегству. Судя по капающей слюне и голодному взгляду – бабка кормила Рейгана на пенсию, кашей. А кошки ловились плохо. Сейчас ему выпадала отличная возможность и выслужиться, и плотно пообедать. И грех было упускать такой шанс! Глаза боксера наливались кровью, он оценивающе оглядывал то Олю, то меня, выбирая место, куда удобнее всего вцепиться при малейшем движении одной из нас.
– Бабушка! Не надо милицию! У меня парень здесь живет! Жениться обещал, а потом пропал. Уже месяц скрывается! А я беременная от него, седьмая неделя! – запричитала подруга, схватившись за свой пухлый живот. Вот не зря Пингвинкину хвалили режиссеры. Не зря! Талант был налицо. Даже я поверила.
У бабки разгорелись глаза. Боксер поскучнел.
– От кобель! Это мордастенький такой? На черной машине ездит? Кобелина! И баб постоянно водит!
Оля скорбно кивнула.
– Дай сюда, не умеешь, поди! – Бабка выхватила у Оли кусок асфальта, который мы собирались замотать ветошью, прикинула вес на руке и поставленным броском запустила в окна Скворца.
Стеклопакет жалобно звякнул и посыпался вниз струйками стекла.
– Вот как надо! Учитесь, девки! А найдешь своего хахаля – врежь ему между ног! Все они, кобели, одинаковые! – и бабка с собакой в темпе вальса затрусили к подъезду, уже через пару секунд скрывшись за поворотом.
Пингвинкина бросила на меня очумелый взгляд.
– Ну что? Надо доделывать. Пока милиция не приехала. Потом на бабку и свалим. Может, асфальт горючий был.
Мы поспешно намотали тряпку еще на один булыжник. Быстро подожгли. Снайперский бросок пришелся точно в цель. В этот раз, кажется, все получилось, потому что минуты через три потянуло дымком, и на лоджии что-то стало потрескивать.
Пора было вызывать пожарку, и мы рванули к телефону-автомату. Для анонимного звонка и для создания себе алиби. Первый таксофон не работал. Второй, на соседней улице – тоже.
Рыская по району, мы внезапно услышали мерзкую сирену пожарных. Похоже, кто-то вызвал их за нас. В принципе и не мудрено, ведь со стороны нашего дома в серое люберецкое небо клубами поднимался огромный столб черного дыма. Как-то неожиданно ожили пустые дворы. Мимо нас бежали люди и переговаривались. Что горит? Не магазин, не? Садик? Дом? А какой? Мы присоединились к бегущим зевакам.
