– Капитан Ройман арестован?
– Никак нет.
– Какого черта, Платов? Он отвечал за функционирование объекта, на нем была безопасность сотрудников, в том числе и полный контроль над ними. Или скажешь, он не знал, что Маханов собрался выехать самовольно из Москвы?
– Так утверждает сам Ройман.
– И он до сих пор на свободе? Чудесно! У тебя в «Соснах» секретный объект или детский сад? А если Ройман работает на германскую разведку и лично подтолкнул Маханова к предательству?
– Не думаю. Ройман понимает всю свою вину и готов ее искупить.
– Немедленно арестовать Роймана и Тамару Гридман. Держать в подвале Комиссариата государственной безопасности. Назначить следователей. Пусть работают. Что ты так смотришь на меня?
Платов вздохнул:
– Я говорил с Ройманом. Он допустил халатность, но он не враг, тем более жена Маханова, Тамара. Ее отец – ответственный работник в Наркомате иностранных дел.
– Ну да, ответственней некуда: заместитель заведующего хозяйственным отделом. Завхоз. Но высокопоставленный. Ты, майор, считаешь, мне доставляет удовольствие отдавать такие приказы? Или я наслаждаюсь муками людей на допросах? Нет. Но какой у нас есть выход? Ведь если Маханов попадет к немцам, то вся работа по созданию новых радиостанций потеряет свою ценность. Мы не сможем снабдить ими своих людей за кордоном. А вот германцы быстро возьмут разработки на вооружение. Маханов вел этот проект, а для выпуска секретных станций достаточно знаний одного ведущего конструктора.
Платов пожал плечами:
– В технических вопросах я разбираюсь слабо.
– И я не разбираюсь, но уверен: Маханов может наладить производство станций и даже не таких, какие были разработаны в «Соснах», а более сильных! Но уже – на базе достижений немецкой науки и промышленности. Мой приказ в силе. Аресты провести сегодня же ночью. И – действуйте – нам нужны результаты! Тебе – пока держать связь с Фришем. Нельзя исключать и того, что Маханов – не предатель, а просто попал в сложную ситуацию. В любом случае необходимо максимально прояснить обстановку. Дальше решим, что делать. Свободен.
– Извините, но это невозможно, мне предстоит вылететь в Берестов.
– По группе Шелестова?
– Так точно. Группа выполнила свою задачу, осталось провести эвакуацию захваченного полковника Абвера.
– Завтра, вернее, уже сегодня, 22 июня, майор. Вы не забыли о том, что может произойти в 4.00?
– Не забыл. Но и группу, и Вайсмана надо доставить в Москву, как бы сложно это ни было.
– Отработайте по Ройману и Гридман, передайте все нужные распоряжения Фришу и вылетайте.
– Есть, товарищ генеральный комиссар госбезопасности.
«Эмка» Платова отъехала от особняка на Малой Никитской далеко за полночь.
Глава пятая
В 5.20 воскресенья 22 июня жители деревни проснулись от сильного гула. В небе стройными рядами шли на разной высоте самолеты с большими черно-белыми крестами на крыльях.
– Елки зеленые! – выдохнул дед Фомич. – Германы, будь они неладны! – И кинулся в сельсовет.
Туда же прибежал парторг Кулько. Срывая голос, он начал кричать в трубку:
– Немедленно свяжите меня с райкомом партии!
Подошел председатель колхоза. За считаные минуты у сельсовета собралась приличная толпа. Появились майор Авдеев с участковым Поленко и экспертом Золотовым. Начальник районного отделения НКВД приказал им следить за порядком и не допускать паники. Сам прошел к Кулько.
В кабинете уже были Бобрин и Тетерин. Кулько продолжать рвать глотку:
– Девушка, повторяю, немедленно соедините меня с первым секретарем райкома. Что значит «занято»?
Авдеев забрал у него трубку:
– Послушайте меня, это майор Авдеев, начальник райотдела НКВД, обеспечьте связь с райкомом, это приказ!
На телефонном узле засуетились еще больше. Вскоре в трубке послышался растерянный голос первого секретаря Олевского райкома партии Зубарева:
– Слушаю.
– Это Авдеев. Что происходит, Матвей Григорьевич?
– А ты не видишь?
– Германские самолеты идут в сторону Киева.
– Это война, Владимир Александрович, хотя пока ни из города, ни из Москвы никаких сообщений не поступало. Подожди минуту, мне звонит первый секретарь обкома.
– Жду.
Все присутствующие ахнули в один голос:
– Война?!
– Похоже, товарищи. Но давайте дождемся прояснения обстановки. Вам, Алексей Викторович, – Авдеев обратился к Тетерину, – надо уговорить людей разойтись по домам, паники быть не должно.
– Дождались, мать их… – Председатель колхоза витиевато выругался и вышел на крыльцо: – Товарищи! Расходитесь по домам, если не хотите попасть под бомбы.
– Неужели война?!
Это страшное слово звучало уже везде.
– Не стоит преждевременно делать выводы. Не исключена крупномасштабная провокация. У нас пока нет никаких данных о переходе немцами государственной границы СССР. Расходитесь!
Но люди не торопились уходить. Все хотели узнать, что происходит, из первых рук, от своего непосредственного начальства.
Тетерин махнул рукой и вернулся в сельсовет.
– Что, Алексей Викторович, не послушались они тебя? – спросил Авдеев. – Да что же это у вас за дисциплина?
Бобрин огрызнулся:
– У нас колхоз, а не воинское подразделение. Если считаете, что можете воздействовать, покажите пример, товарищ майор. Пойдите сами и наведите надлежащий порядок.
Кулько потушил грозящую разгореться ссору:
– Да прекратите вы, товарищи, ей-богу, как дети малые.
Авдеев холодно ухмыльнулся:
– Это кто у нас Бога поминает? Секретарь партийной организации? Большевик?
– Об этом ли говорить, Владимир Александрович?
– Ладно, – согласился майор, – мы сейчас все на взводе. Надо взять себя в руки, возможно, не все так страшно. Да, самолеты объявились, но им час лету от границы. Встретят их наши истребители и дадут жару.
Разговоры прервала трель телефонного звонка.
Авдеев поднял трубку:
– Да?
– Это Зубарев, говорил с обкомом. Первый секретарь передал, что город бомбят, немецкие бомбардировщики уничтожили железнодорожную станцию, повредили почту, сейчас наносят удары по центру. Обком и облисполком переезжают в одну из школ на окраине.
– А где наша авиация, Матвей Григорьевич?
– Аэродром в городе. Белевский и Тухнинский военные аэродромы практически уничтожены вместе с самолетами. Остались запасные, грунтовые, откуда взлетают одиночные истребители. Но что они могут сделать против такой армады? Скорее всего в ближайшее время мы узнаем о бомбардировке Киева. Пытаемся связаться с Москвой – не удается, но линии связи пока не повреждены. Будем еще пытаться с запасного пункта управления.
