Зубарев кивнул:
– Об этом не беспокойтесь, капитан, личный состав будет укомплектован провизией на пять суток.
Он повернулся к заместителю по снабжению, бывшему председателю сельсовета Бобрину:
– Обеспечь, Захар Федорович.
– Слушаюсь, товарищ командир.
Ротный подсказал:
– Лучше продуктами, которые не надо готовить. Не думаю, что у нас будет возможность разводить костер уже за деревней Горбино.
– Ну тогда – хлеб, солонина, вяленая и копченая рыба, консервы, тушенка. Подойдет?
– Вполне. Расчет из суточного сухого пайка красноармейца.
– Да, конечно.
– Занимайтесь, Захар Федорович. Об укомплектовании роты доложите не позднее 17.00.
– Слушаюсь.
Бобрин вышел из блиндажа.
Командир партизанского отряда взглянул на начальника разведки и охраны базы:
– Тебе, лейтенант, придется выйти с ротой, показать брод через Уборгу и далее провести подразделение к лесной дороге на деревню Барка.
– Есть, Матвей Григорьевич.
Вернулся с обхода лагеря парторг Кулько:
– У нас все в порядке. Немцев ни в селе, ни в деревне нет. Пришел Семен Коробов, передал последние указания и инструкции оккупационных властей. Я его пока задержал, мало ли понадобится.
– Правильно сделал. Где он?
– У своих сельчан.
– Присаживайся. Вот тут капитан Дуганов представил порядок передвижения к линии фронта. Я сделал пометки на карте, ознакомься.
Кулько внимательно посмотрел:
– Что ж, построение грамотное, вот только неплохо бы роте иметь и фланговые дозоры.
Дуганов бросил взгляд на парторга.
– Товарищ комиссар, позвольте мне решать, как вести роту?
Кулько развел руками:
– Конечно, Виктор Алексеевич, я только посоветовал.
– Я учту ваш совет. Решение мое утверждаете, товарищ Зубарев?
– Если это необходимо, да.
– Прошу обеспечить, чтобы порядок выдвижения роты, а также маршруты, конечно, кроме тех, кто в силу своих обязанностей имеет право их знать, остался в секрете.
Зубарев ответил:
– Мог бы и не напоминать об этом, капитан.
– Время выхода, Матвей Григорьевич?
– Сообщу немного позже, Виктор Алексеевич, мне еще необходимо согласовать план с командиром группы. Не исключено, что он внесет свои коррективы, как руководитель операции.
– Да, товарищ подполковник. Разрешите идти?
– Идите.
В блиндаже остались Зубарев и Кулько. К ним присоединился майор Шелестов. Он прошел за стол, закурил:
– Что ж, ротный предложил оптимальный план действий, грамотно распределил людей, а фланговые дозоры он вынужден будет выставить. Без них в лесном массиве идти нельзя. Вооружения в роте достаточно, но у нас нет ничего.
Зубарев воскликнул:
– Обеспечим! Схрон для отряда закладывался еще с осени прошлого года.
Шелестов взглянул на командира отряда:
– С осени? И по чьему приказу?
– Я получил задачу от первого секретаря обкома. Работали вместе с военкоматом и частями соединения, которые располагались возле города. С их складов и получили пулеметы, винтовки, позже десяток новых ППШ. Надеялись, что не придется воспользоваться, а, видите, пришлось.
Шелестов немного подумал, потом произнес:
– Моим людям нужны ППШ, с винтовками можно обороняться, в открытую атаку с примкнутыми штыками ходить, но прорываться с ними – одна морока. Дергать за затвор замучаешься.
– Это – да. Дадим вам ППШ, хотя они нам тоже нужны.
– Вам, если надо, сбросят. И еще, как насчет одного «Дегтяря» и пары дисков к нему?
– Пулеметы есть, дадим.
– Гранаты?
– Есть ручные РГД-33, Ф-1.
– С РГД мороки много, да и объемная она больно. Чтобы подготовить к броску, надо оттянуть внешнюю трубку рукоятки, вставить через верх запал, сдвинуть предохранитель. Она хороша, когда ее метаешь из окопа. Там можно спокойно подготовиться. Нам не подойдет, да и есть они, эти РГД-33, в роте, мы возьмем по две Ф-1. С ними проще.
– Как скажете. Значит по две на человека?
– Исключая товарища Маханова, он обойдется ТТ.
– Это значит три ППШ, один «Дегтярь», по три магазина к ним… кто же понесет пулеметные диски?
– Маханов, он же налегке пойдет.
– Понял, значит, по три диска и по две Ф-1 на ваших людей, всего восемь штук.
– И четыре ТТ с двумя обоймами. У вас пистолеты доработанные или старые, тридцать третьего года?
– Доработанные, тридцать девятого года.
– Значит, в обойме-магазине по двенадцать патронов?
– Да.
– Хорошо. С продовольствием решается, ну, тогда у меня все.
Зубарев прикурил папиросу.
– Как считаете, майор, прорветесь?
– Прорвемся!
– Уверены?
– Странные у вас вопросы, товарищ подполковник.
– Беспокоюсь.
– Ну, а не прорвемся, то и секретную информацию враг не получит. Тоже результат.
– Плохой результат.
– Постараемся добиться хорошего.
Командир отряда проговорил:
– Я хотел бы привлечь к проходу через деревню Горбино Семена Коробова.
– Зачем?
– Он лучше знает местность, чем лейтенант Кузин.
– Ну, если доверяете ему, привлекайте.
– Он друг товарища Маханова.
Шелестов посмотрел на Зубарева:
– И что?
– Они встретятся.
– Не вижу в этом ничего плохого. Если друзья, то им будет что сказать друг другу на прощание и пусть лучше в блиндаже, чем на марше.
– Я вас понял.
Зубарев кивнул Кулько:
– Вызови, Осип Макарович, нашего «полицая».
Шелестов зашел за полог и едва не столкнулся там с Махановым:
– Я слышал, сюда сейчас придет Семен?
– Да, и вы сможете с ним поговорить, но только не выходя из блиндажа. Передайте ему, чтобы не распространялся о вашем разговоре.
– Семен – могила.
– Не нравится мне это слово.
– Мне тоже, но другого определения пока не подобрал. Все, что требуется, я передам. А где в блиндаже мы сможем переговорить?
