– А русские ничего не заподозрили после пожара? – спросил вдруг Мэддокс.
Головы всех присутствующих повернулись к нему.
– Пока у нас нет такой информации, – ответил Такуми. – Вроде бы все прошло гладко. Трансляцию круглосуточно мониторят наши сотрудники, сидящие в доме напротив. Их задача вовремя уловить какой-либо признак того, что «груз» прибыл. Возможно, этот клуб связан с перевалочной точкой на побережье, о которой упомянула Тарасова.
На этом брифинг закончился, и все потянулись на выход. Такуми подозвал Мэддокса и вручил ему толстое досье.
– Теперь, когда у вас есть необходимый допуск к секретной информации, нагоняйте. Это… предыстория, – узкие черные глазки сверлили Мэддокса. Исходившая от Такуми плотная энергия ощущалась кожей. – Спасибо, что присоединились к нам.
Мэддокс взялся за папку:
– Спасибо, что включили в следственную группу.
Но Такуми на секунду задержал досье.
– «Эгида» – операция строго конфиденциальная. При необходимости вы можете использовать эти сведения для своего расследования в Виктории, но допустить утечку информации нельзя.
Мэддокс выдержал взгляд Такуми. Ему не было нужды отвечать – все и так было предельно ясно. Ни один не доверял другому до конца. Такуми выпустил папку.
– К утру прочту, – сказал Мэддокс и вышел.
Такуми проводил его взглядом.
Глава 39
Мэддокс с треском снял крышку с упаковки тайской лапши, воткнул деревянные палочки и отправил порцию в рот. Жуя, он открыл банку холодного лимонада – за день ему удалось перехватить только кофе с пончиком по дороге на вертодром. Проглотив лапшу, Мэддокс отпил лимонаду и открыл досье, которое дал ему Такуми. Чтобы без спешки ознакомиться с материалами операции «Эгида», Мэддокс самовольно занял письменный стол в форме буквы «L» в углу временного штаба расследования в полицейском управлении Сюррея, обеспечив себе подобие уединения. Перед ним стоял телефон, справа – компьютер, к которому Мэддокс получил индивидуальный пароль, привязанный к номеру служебного удостоверения. Теперь у него был доступ к конфиденциальным базам информации, связанной с «Эгидой».
Подцепив еще лапши, он, жуя, начал читать. С палочек сорвалась лапшинка и упала на пол, и Мэддокс по привычке едва не позвал Джека-О. Он уже скучал по трехногой дворняге со скверным характером и немного беспокоился. Хольгерсен вызвался взять Джека-О к себе, пока Мэддокс не выяснит, сколько ему торчать в Сюррее. Мэддоксу казалось, что напарник вообще не замечает пса, но Кьель поклялся каждый день привозить Джека-О в управление, где у барбоса есть личная корзинка под столом Мэддокса (пока на это никто не пожаловался). Пес старый, подолгу выгуливать не нужно – Джек-О, большую часть жизни проведший на холодных улицах, был просто счастлив дрыхнуть в тепле на мягком матраце. Если Хольгерсен не забудет регулярно его выводить, забирать вечером домой, кормить и наливать воду, пес будет в порядке. Эта парочка друг дружку стоит: у Хольгерсена тоже темное и невеселое прошлое, о котором он предпочитает не распространяться, оба нервные и со странностями…
Мэддокс просмотрел содержание и открыл раздел досье, где перечислялись вероятные члены русской мафии с указанием рода занятий и примерного размера состояния.
Страница за страницей тянулись имена, соединенные в похожие на генеалогическое древо диаграммы с подробно расписанными связями с Ванкувером, Торонто, Монреалем, США…
Сосредоточившись на Ванкувере, Мэддокс начал внимательно читать информацию, подготовленную аналитиками ФБР и канадской королевской полиции на основании данных различных расследований и секретных операций в Канаде и Америке.
Как отмечал Такуми, русская мафия в Ванкувере действительно предпочитала клуб «Оранж-Би», иронически названный в честь запрещенного пищевого красителя, которым сосискам в хот-догах придавали аппетитный ярко-красный цвет, пока управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарств не объявило «оранж-би» канцерогеном. Мэддокс хмыкнул, вспомнив Хольгерсена: надо же, смертоносные «красные»! У русской мафии много имен и помимо «красного спрута»… Детектив отправил в рот последнюю порцию тайской лапши.
По информации тайного агента, клуб «Оранж-Би» славится своими экзотическими танцовщицами и русской кухней, а в комнатах на втором этаже предоставляют эскорт-услуги – проще говоря, работает бордель.
Мэддокс читал убористые строки. Подобно компаниям-импортерам морепродуктов, о которых шла речь на брифинге, «Оранж-Би» имел множество хозяев – клубом владели сразу несколько фирм и холдингов. Неоднократно заводимые уголовные дела и предъявленные обвинения ни разу не дали сколько-нибудь значимых результатов, хотя отдельные члены клуба и получили сроки за различные преступления. Легальным бизнесом «Оранж-Би» заправляла одна фирма – «Абрамов, Мейзель и Дейч».
Начав читать досье этой адвокатской фирмы, Мэддокс присвистнул про себя: филиалы в Ванкувере, Монреале, Оттаве и Торонто, среди клиентов – многие известные преступники, подозреваемые в связях с русской мафией. Мэддокс отпил газировки, листая список дел за несколько десятилетий. Партнеры фирмы, видимо, появлялись и выбывали, однако две фамилии оставались неизменными – Абрамов и Мейзель (видимо, подключались потомки). Чем более давним оказывалось дело, тем мельче был масштаб, однако и тогда многие подзащитные подозревались в связях с русской мафией. Основал компанию в конце 70-х русский экспат Абрамов, иммигрировавший в Канаду из Израиля. Сначала он вел сравнительно мелкие дела других выходцев из России – ограбления, изнасилования, нанесение тяжких телесных, незаконное владение оружием или наркотиками, но позже поднялся на криминальных разборках и превратил свою контору в целую империю, отстаивающую в суде интересы преступников и заправляющую незаконным бизнесом.
Мэддокс просматривал первые дела компании Абрамова и вдруг замер и напрягся.
Он перечитал имя клиента, обвиненного в изнасиловании и нанесении побоев в 1991 году: Майло Белкин. Помечен как участник русской мафии. Пульс Мэддокса участился – это к Белкину Энджи поехала в тюрьму, это его отпечатки найдены на дверцах бэби-бокса в восемьдесят шестом! Мэддокс взглянул на часы – черт, Энджи уже переговорила с заключенным и должна сейчас возвращаться в Ванкувер! Он принялся читать с удвоенным вниманием.
Обвинение в изнасиловании против Белкина таинственным образом было снято буквально за несколько дней до суда, когда заявительница – Надя Мосс, экзотическая танцовщица из «Оранж-Би» – отказалась от своих показаний, заявив, что ошиблась и это не он. Позже Мосс сделали менеджером бара в «Оранж-Би».
Абрамов защищал Белкина и в 1993 году в деле о перевозке наркотиков и вооруженном сопротивлении полиции. Кроме того, Абрамов был адвокатом и подельника Белкина, Семена Загорского.
Осужденные не выдали своих сообщников, скрывшихся с места преступления на черном «Шевроле». Белкин выйдет на свободу через полгода, отсидев от звонка до звонка, потому что отказался назвать следствию имя убийцы полицейского. Это говорило о многом. Если конфискованная партия наркотиков действительно принадлежала русской мафии, Белкин не сдал своих, и теперь его вознаградят за верность.
