– Как она представилась? – тихо спросил он.
– Роксаной.
– Она знает свое имя?
– Она начала вспоминать. Меня помнит, как я дарил кроссовки на дутых подошвах, помнит. Сказала, старые вещдоки из «ангельской колыбели» теперь изучаются по новой технологии. «Маунти» уже получили совпадение ее ДНК с оторванной ногой, а отпечатки на дверцах бэби-бокса привели ее к Майло.
Зловещее предчувствие возникло под ложечкой Оли – ощущение, что заканчивается полный цикл и ничего нельзя изменить. Он нащупал на столе костяной нож для бумаг.
– Значит, она и с Майло виделась?
– Я точно не знаю.
– Вот почему концы всегда надо подбирать, Сёма.
– Вот почему я тебе и звоню.
– Как ее имя? – повторил он. – Должны же были ее как-то назвать!
– Она представилась Роксаной.
Гости уже шли по мосткам к главному корпусу лоджа. Самый высокий – черноволосый, из Дубая, – тот, с кем Оли очень нужно поговорить по делам. Гримаса судьбы: Сёма звонит именно сейчас, когда в лодже гостит двоюродный брат принца из Саудовской Аравии, который тридцать лет назад хотел купить Ану и близнецов.
Он повторил:
– Под каким именем она записалась в Кельвине? Что было на ее бейдже?
– Я бейджа не видел.
– Где она живет, где работает?
– Я… Я был в шоке, когда увидел ее. Я не спросил, а она не сказала.
Оли чертыхнулся, но сказал очень спокойно и негромко:
– Это ничего. Не волнуйся, мы все уладим. – И добавил после паузы: – Как она выглядит?
– Как Ана. Копия Аны. Мне вообще показалось, что это Ана воскресла. Только волосы у нее…
– Знаю.
Волосы у нее такие же, как у него, только потемнее. И такая же бледная кожа. И глаза светло-серые. Двойной набор такой интересной масти заинтриговал клиента из Саудовской Аравии. Принц заплатил за близнецов немыслимые деньги – и все пришлось вернуть, когда Оли не смог предоставить товар. Спасибо Сёме, будь он неладен.
– Рост? – тихо спросил он.
– Где-то пять футов девять дюймов. Стройная, слева на губах шрам.
– Что ты ей сказал?
– Ничего из того, что она не вспомнила и без меня.
– Ладно, Сёма, – Оли помолчал, думая, как тридцать лет назад прочел о подкидыше в «ангельской колыбели» и узнал, что девчонка ничего не помнит и не говорит ни слова. Тогда он вздохнул с облегчением и махнул рукой. А зря. – До свидания.
Он повесил трубку и бросил взгляд на книжные полки, где стояла фотография в рамке. Ана в шестнадцать лет, с выпирающим круглым животом. Его собственность. Ану он оставил себе позабавиться, а она возьми и роди ему одинаковых дочерей, которые разбудили в нем нарцисса… пока не появилось предложение получше. Вот тогда Ана его предала, и без Сёмы там не обошлось.
Гости уже входят в лодж. Времени нет. Оли подошел к столу, отпер верхний ящик и вынул новый одноразовый телефон. Он избавится от него, как только заключит контракт. Отдельный телефон для каждого контракта – всегда.
Он позвонил и оставил сообщение:
– У меня есть еще заказ. Тройной тариф, высший уровень.
Закончив звонок, он налил себе водки и залпом выпил, после чего посмотрелся в зеркало и пошел приветствовать гостей, вернувшихся с удачного дня в его угодьях.
Внизу все безукоризненно: шампанское, устрицы, водка – во льду, негромкая музыка создает фон. Из-за угла, шаркая, появляется древняя старуха в черном, бережно неся серебряное блюдо с тонко нарезанным копченым лососем. Она дрожащими руками ставит блюдо на стол рядом с устрицами.
– Мама! – говорит Оли, широко, по-царски, расставив руки, и звучно аплодирует большими ладонями: – Это шедевр, как всегда!
В комнату входит черноволосый араб из Дубая.
– Ахмед! Входите, входите, познакомьтесь с моей мамой Еленой, самой радушной из хозяек…
Старуха кланяется и поспешно пятится из комнаты, прежде чем Ахмед успевает с ней заговорить.
– А ваша прелестная жена? – спрашивает Ахмед. – Ее сегодня нет?
– Ирина в нашем городском доме. Для нее жизнь в уединенном лодже хороша только на время – в городе ее заждались бутики, – смеется Оли.
Ахмед тоже смеется. Входят другие гости, улыбаясь и оживленно разговаривая о своем улове.
– Пожалуйте, пожалуйте, прошу вас… Проходите в гостиную, выпьем у камина!
Когда человек провожает гостей в соседнюю залу, в кармане коротко вибрирует телефон:
«Сообщение получено».
Глава 49
Понедельник, 8 января
Кьель Хольгерсен поскользнулся на покатом травянистом берегу озера Дак, из тинистых вод которого вчера утром извлекли миниатюрный синий «Ярис», зарегистрированный на русскую переводчицу. Водолазы много часов обследовали илистое дно в поисках тела, и Кьелю сообщили, что труп найден. Не желая падать на Джека-О, так и сидевшего в рюкзачке под курткой, Хольгерсен с размаху сел тощей задницей в густую черную грязь.
– Блин! – Он попытался подняться, но руки почти на фут ушли в топкую почву. Сверху лупил дождь, и над размокшей чавкающей грязью стоял звук шлепков. Проезжавшие машины обдавали работающих у озера экспертов душем мелких брызг. Кьель кое-как встал и, скользя, проделал остаток пути до мокрой осоки, где уже стояли Лео и коронер Чарли Альфонс.
Лео умудрился прибыть на место раньше Кьеля и теперь курил, стряхивая пепел на мокрую землю. Хольгерсен подавил раздражение, во-первых, ему тоже хотелось курить, а во-вторых, идиотское поведение на месте преступления. Может, тащить с собой собаку тоже не лучший вариант, но куда прикажете девать пса в таком цейтноте?
– Альфонс, – приветственно кивнул Кьель коронеру.
– Здравствуйте, детектив. Как вам погода? – Альфонс поглядел в дождливое небо. – Я позвонил О’Хейган, она уже едет.
– Признаки преднамеренного убийства? – спросил Кьель, стараясь вытереть вымазанные грязью руки о промокшие джинсы и всматриваясь в коричневую, рябую от дождевых капель поверхность озера Дак.
– Начальник бригады водолазов позвонил в убойный, – отозвался Лео. – Почему, пока не ясно. Переводчицу нашли вон там, – он указал сигаретой, быстро размокавшей под дождем, – где из озера вытекает ручей. Там все заросло тростником и камышом, на дне на метр ила и всякого дерьма. Ее занесло илом, поэтому долго не могли найти. Должно быть, тело выплыло из разбитого окна «Яриса», и придонным течением его отнесло…
– А вот и О’Хейган, – перебил Альфонс, кивнув на шоссе.
Кьель обернулся и успел увидеть, как толстая патологоанатомша съезжает с крутого берега на заду, держа свою сумку на весу.
