– Мм… призрак, – согласился Богден. – Но при этом все еще смертный, – добавил он, указывая на карту Смерть.
– А Башня над Смертью означает, что призрак может летать, – пробормотал Уильям.
– Или, по крайней мере, левитировать, – кивнул Богден.
– И это парень, – сказал Уильям.
– А я вижу девушку, – возразил Богден.
– Ну, или то, или другое в таком случае, – предложил компромисс Уильям.
В карете стало тихо. Софи сидела, обхватив свою голову руками.
– Значит, мне угрожает призрак, но при этом смертный. Он летает рядом с церковью, и непонятно, какого он пола – мужского или женского. Класс! – воскликнул король, откидываясь на спинку сиденья. Софи моментально вскинула свою голову и, словно белка, склонила ее набок, глядя на Райена. – Да, вы оба действительно тупицы, как и обещала Софи. Когда мы вернемся в замок, вас в ту же минуту отправят назад в тюрьму, – он перевел взгляд на Хорта и добавил: – И тебя тоже, потому что ты расхваливал мне этих придурков. А пока будет идти Благословение, вы все трое останетесь сидеть здесь, взаперти. Одного запаха, который от вас идет, уже больше чем достаточно, чтобы распугать всех нормальных людей в церкви, вонючки. Про внешний вид я уже не говорю.
Райен сердито посмотрел на Софи, словно провоцируя ее возразить, ввязаться в перепалку и нарваться на неприятности, но она промолчала и лишь пожала плечами, стараясь казаться безразличной. Затем Софи отвернулась и принялась следить затуманенным от слез взглядом за тем, что происходит за окном кареты.
Вот так всегда и случалось. Стоило ей подумать, что она нашла выход, как этот путь оказывался перекрытым, а впереди маячил тупик. На стекле она видела отражение Райена, тот наблюдал за ней, но это Софи совершенно перестало волновать, и она даже не пыталась скрыть скатившуюся по ее щеке слезинку. Все это больше не имело ровным счетом никакого значения. Плана спасения больше не было, и она оказалась отброшенной назад, к исходной точке.
Ее парней вернут в тюрьму.
Благословение состоится в срок.
Тедрос должен будет умереть.
Вот и все, и совсем не важно теперь, какого пола предсказанный картами таро призрак и умеет ли он летать.
* * *
Оставшуюся часть пути сидевшие в карете парни провели в молчании, включая короля. Софи видела, как поджал свои губы Райен, не сводя глаз с карты таро с изображением Императрицы, которую Уильям и Богден так и не вытащили у него из-под сапога. То ли забыли, то ли просто не заметили. О чем думал король? Трудно сказать, но, скорее всего, Райена не покидали мысли о его брате. Невеселые, трудные мысли. Хорт тем временем не сводил глаз с Софи, но она ни разу не посмотрела в его сторону. Уильям и Богден вновь и вновь раскладывали свои карты и изучали их, не произнося ни слова. Одним словом, тишина в карете стояла такая, что Софи было слышно даже, как шелестит ским, скользя по коже Хорта.
Куда смотрела сама Софи? А смотрела она на сапог Райена, из-под которого выглядывала Императрица, уставившись своим пустым нарисованным взглядом в потолок кареты. Бесправная, безвольная пешка в чужой игре.
«Точь-в-точь как я, – подумала Софи. – Я такая же пешка, и так же лежу, придавленная чьим-то сапогом… А как бы повела себя Агата на моем месте? Что бы она сделала?»
А вот Агата из любых положений выходить умела, в любой ситуации могла дать отпор, причем не только живым, но и мертвецам. Кто-кто, а уж Агата пешкой в чужой игре никогда не стала бы.
При мысли о своей лучшей подруге сердце Софи сжалось. Интересно, сколько времени потребуется Кею, чтобы проникнуть со своими людьми в Школу? Без леди Лессо и декана Доуви школьные башни стали намного беззащитнее, так что бандиты наверняка сумеют проникнуть в них. И что тогда ждет саму Агату? Да, ей уже удалось однажды вырваться из когтей Райена, но во второй раз такая удача может не улыбнуться даже ей, девушке, способной после любых падений мягко приземляться, словно кошка, на все четыре лапы.
Кстати, о кошках. А куда, интересно, Потрошитель пропал? Последний раз омерзительного на вид домашнего любимца Агаты Софи видела в замке перед началом битвы со Змеем (которая, как теперь стало ясно, оказалась инсценировкой). Софи поджала пальцы на ноге, крепче сжимая спрятанный в туфле золотой флакончик с квест-картой. Ах, если бы суметь остаться одной, без свидетелей, да раскрыть эту карту, да посмотреть, в безопасности ли Агата и как близко к ней успели подобраться люди Райена…
Нарастающий шум вывел Софи из задумчивости, и она вздрогнула, поняв, что сейчас увидит толпу, собравшуюся поглазеть на церемонию Благословения. Странное дело, но Софи, всю жизнь привыкшей купаться в лучах славы, любившей всегда находиться в центре внимания, сейчас совершенно не хотелось видеть и слышать орущих, ликующих поклонников.
«Возвратиться бы сейчас в замок, залезть в ванну и притвориться, что все это лишь дурной сон, – подумала Софи. – И что ложь выйдет наружу, и все узнают о ней, и эта свадьба никогда-никогда не состоится…»
Но все это лишь мечты. А в жизни людям под силу сделать ложь правдой, а сказки – былью, для этого достаточно просто верить в них, принимать их за свои собственные слова и мысли.
Вот для чего нужен был Сториан – вдохновлять и направлять людей, потому что написанное на бумаге слово обладает огромной силой, становится мощным оружием. Об этом Софи знала не понаслышке, по собственному опыту это знала. Знала она и о том, что стоит попытаться подменить написанную волшебным пером сказку своей собственной историей, и сразу с тобой начинают происходить… ну, как бы это помягче сказать… нехорошие вещи, вот так. И это правда!
Но как же, оказывается, легко перестать верить правде!
Это так же просто, как поверить в человека вместо волшебного пера…
Снаружи прогремел гром, и Софи выглянула в окно. Щупальца темных грозовых облаков ползли по светящимся буквам на небе, заволакивали лживое сообщение о поимке Агаты.
«Интересно, эти облака появились именно сейчас только из-за непогоды или это не просто совпадение?..» – подумала Софи.
Но тут карета резко повернула, и за окном появились люди – множество людей. Толпа.
Улицы были переполнены, люди стояли в пять рядов в глубину – волновались, кричали, размахивали руками, задние напирали на тех, кто стоял впереди. Многие пытались привлечь к себе внимание, мечтали попасть в следующую написанную Львиной Гривой сказку. Красивая нимфа с зеленой, как свежая мята, кожей, усыпанной яркими серебряными звездами, размахивала самодельным плакатом: «Возьми меня в сказку, король Райен!» Рядом с ней стояло какое-то отвратительное мохнатое существо со своей табличкой: «Моя мама – кошка, а мой папа – тролль! Хотите узнать мою историю? Добро пожаловать ко мне в нору!» Был здесь даже один гном в мешковатом пальто и с наклеенными усами – он явно пытался замаскироваться, потому и на плакате у него было написано:
