Впрочем, он тут же спрятал первокурсников, накрыв их своим огромным волосатым торсом, моментально став похожим при этом на львицу, защищающую своих детенышей. Затем, туго натянув прикрывающий их всех плащ-невидимку, Хорт принялся молотить по серой стене темницы своими громадными кулачищами. Раз ударил, второй, третий…
И стена обвалилась внутрь.
Двое первокурсников и человеко-волк повалились в образовавшуюся дыру вместе со своим плащом, и пучками травы, и комьями грязи. В бледнеющем хрустальном шаре Агата успела увидеть, как заволновались, забегали охранники на башне, а затем издали начал доноситься тревожный набат колоколов. Внутри шара взвихрилась черная пыль, скрывая собой все происходящее. Агата прижалась носом к стеклу, преподаватели и студенты сгрудились у нее за спиной, отчаянно стремясь увидеть, понять, как там парни – живы? Целы?
Понемногу черная пыль осела, стали видны три стены темной тюремной камеры и пронизывающий эту темноту, словно мечом, солнечный луч. Хорт, Бодхи и Лейтан лежали ничком на груде мусора, стонали и с трудом начинали шевелиться.
Но не на них смотрела сейчас Агата, не на них, а на бледного, с остекленевшим взглядом, парня, покрытого засохшей кровью и ссадинами, выходившего на солнечный свет. Он двигался медленно, неуверенно, словно во сне.
– Агата? – прошептал он.
Слезы закипели у нее на глазах, и она быстро заговорила.
– Тедрос, слушай меня. Все, что я сказала о тебе в ту ночь перед сражением… ну, все то, что я сказала тогда Софи… Я просто на время потеряла голову. Была испугана, расстроена… Я вовсе не так думаю о тебе, ты это знай, пожалуйста…
– Ты пришла за мной. Все остальное не имеет ровным счетом никакого значения, – задыхаясь от волнения, ответил Тедрос. – Я уже не думал, что это возможно, но ты нашла меня. Ну, конечно, нашла. Это же ты. И вот ты здесь, – он наклонил голову вбок и добавил, кивая: – И не одна, с тобой много людей. Хм, я вижу Юбу, и Кастора, и… Ты что, в Школе?
– Пока что да, – ответила Агата. – А вскоре и ты здесь будешь. Ты ранен, но учителя вылечат тебя.
– Что, я выгляжу так же паршиво, как чувствую себя? – спросил Тедрос.
– Все равно ты красивее, чем Райен, – поспешила заверить его Агата.
– Хорошо сказано. А где Софи?
– Группа первокурсников отвлекает сейчас внимание Райена. Надеемся, что у нас хватит времени, чтобы освободить и Софи тоже. Ладно, мы спокойно и подробно поговорим обо всем, когда ты в Школу вернешься. А сейчас нужно вытаскивать тебя оттуда, Тедрос. И тебя, и Доуви, и всех остальных.
Но Тедрос смотрел на Агату так, словно в его распоряжении была целая вечность. Да и она тоже никак не могла глаз отвести от него. Молчание прервал рык Хорта.
– Эй, вы как, парни?
Тедрос тряхнул головой, обернулся к человеко-волку, оторвавшему от земли свою голову.
– Они приближаются, – сказал Хорт, указывая своей лапой.
И тут Агата сама увидела тени, спешащие со всех сторон к центру картинки.
– Освобождаем остальных! – крикнул Тедрос Хорту, который, подхватив принца, уже несся прыжками по коридору к другим камерам. Бодхи и Лейтан тоже поднялись с пола, потянулись было следом, но Хорт прикрикнул на них:
– Оставайтесь на месте и вызывайте стимфов, дурачье!
Бодхи повернулся к дыре в стене камеры и выпустил в небо несколько синих вспышек, целясь над головами пиратов, начинавших спрыгивать в темницу сквозь то же отверстие.
Вновь грязь и пыль затуманили шар Агаты, скрыли изображение. Она успела лишь увидеть, как Лейтан отбивается от охранников парализующими заклятиями – точнее, пытается отбиться, потому что слишком уж слабым было свечение его пальца, чтобы совсем остановить их. Один из пиратов прорвался вперед, схватил Лейтана за руку и заломил ее, закрыв от Агаты все дальнейшее своей спиной.
А тем временем изображение внутри кристалла стало еще вдвое бледнее. Агата с трудом различала смутные тени, связь готова была прерваться в любую секунду.
Донесся неистовый рык Хорта, а затем звон металла. Вразнобой зазвучали голоса.
– Сюда! – кричал Тедрос.
– Осторожно, Николь! – вскрикнула профессор Доуви. – Оглянись за спину! У тебя там сзади…
– Лапы свои убери от меня! – взвизгнула Кико.
А затем все голоса утонули в пронзительных криках стимфов.
Снова поднялась пыль столбом в темнице, скрыла все в хрустальном шаре Агаты. Кристалл еще раз сверкнул, и пыль превратилась в серебристое мерцание, из которого медленно соткалось призрачное лицо…
– Я их больше не вижу, – сказала Агата.
– Стимфы слишком поздно появились, – вздохнула побледневшая принцесса Ума. – Они не смогут всех унести оттуда.
– Как не смогут? – заволновалась Агата. – Должны! Если мы кого-нибудь оставим там, Райен их поубивает!
– Нужно отправляться туда самим, – отрезал Кастор и решительными шагами направился к выходу. – Мы должны помочь им…
– Все равно не успеешь до них добраться, – возразил Юба.
Кастор остановился.
В библиотеке повисла тишина, молчали все – и преподаватели, и студенты.
Глубоко вдохнув, Агата посмотрела на свою армию.
– Возможно, мы до них добраться действительно не успеем, – сказала она. – Но я знаю того, кто успеет.
– Ты переоцениваешь ее склонность творить добро, Агата, – покачала головой профессор Анемон. – Прежде всего она будет спасать саму себя, чего бы это ей ни стоило. И ей совершенно все равно, кто там останется. Вот увидишь, она вернется в Школу с первым же стимфом.
Агата ее не слушала. Почему? Да потому, что много раз в жизни убеждалась в том, что дружба не поддается объяснению. Во всяком случае, такая дружба, как у нее с Софи. Некоторые нити, что связывают людей, слишком крепки, чтобы другие могли понять это.
Она вновь посмотрела в хрустальный шар, где быстро таял, исчезал серебристый призрак. Пожалуй, если быстро попросить, его хватит еще на одно желание…
– Покажи мне Софи, – приказала Агата.
* * *
Вновь поднявшись на крышу, Агата прислонилась к зеленой статуе короля Артура, продолжая думать о его сыне.
Тедрос не может быть среди тех, кто остался в Камелоте.
Он найдет, обязательно найдет дорогу к ней.
Так же, как она сама всегда находила дорогу к нему.
Из глубокой задумчивости ее вывел чей-то голос:
– Летят! Летят!
Агата отлепилась от покрытой жесткой листвой статуи и подняла глаза к небу.
Над Лесами, приближаясь к Школе, парили стимфы. Один за другим они спокойно преодолевали защитный барьер Мэнли из зеленого тумана, и становились видны темные фигурки сидевших верхом на птицах всадников.
