Когда неприятные ощущения в брюхе усилились, Брейн припал к смотровой щели и увидел двух воздушных монстров у самого горизонта: они мчались в обратном направлении, и за одним тянулся дымный шлейф. Постепенно снижаясь, подраненный беспилотник коснулся земли и полыхнул ярким пламенем, разбрасывая крупные обломки. А второй продолжил бегство, наращивая скорость.
Брейн вздохнул. Похоже, дела тут были непростые, и не зря перед отправкой их так долго и тщательно отсеивали и создавали команды.
– Внимание, отделение! Тревога! – крикнул Брейн, и внутри машины сразу все задвигалось. Бойцы стали надевать шлемы, утягивать струны бронежилетов и проверять оружие – даже прежние «отказники».
– Что там, командир?! – крикнул со своего места водитель.
– Держи наготове дымные гранаты по левому борту! Только что наше воздушное прикрытие получило по полной!
– А у нас есть прикрытие? – удивился один из «финансистов».
– Воздушное? – в тон ему уточнил другой казнокрад.
И снова, побеспокоив внутренние органы Брейна, прошла свежая пара дриллов.
Он тут же припал к бронекварцевой пластине и увидел, что в этот раз дриллы начали сгружать боезапас в полукилометре от колонны, и десятки неуправляемых ракет превратили атакуемый рубеж в сплошную реку огня.
– Чего ждать, начальник? – спросил сидевший рядом майор-суперколвер, и в его глазах читалось недоверие.
– Следите за обстановкой через смотровые щели!
Все отделение, кроме водителя, кинулось следить, и вопросов поубавилось. По всему выходило, что по длине растянувшегося конвоя разрасталось боевое столкновение.
Вскоре на машинах, двигавшихся впереди, ожили пулеметы, заполняя всю темнеющую долину плотными потоками трассеров.
Ответом полыхнули старты бронебойных ракет.
Секунда, две, три – и впереди, один за другим, полыхнули три броневика, которые теперь блокировали ход остальным машинам.
– Сержант, бери вправо!
– Уже, сэр! – отозвался канзас, и броневик резко ушел в сторону, а затем помчался вперед, торопливо перебирая гусеницами и время от времени замирая, когда ряд остановившихся машин озаряла очередная яркая вспышка.
Что произойдет дальше, Брейн уже знал. Заблокированную колонну возьмут в полон пехотные подразделения, и тогда под гусеницы и баки с топливом лягут штурмовые гранаты.
Всю колонну из двадцати бортов можно положить за десять минут, если достаточно пехоты. Но против пехоты могла действовать только пехота. Ни мощное авиационное прикрытие, ни беспилотная броня – ничто не могло сковырнуть мотивированных бойцов, умело прятавшихся за горящими машинами и в свежих воронках.
В эфире раздавались только истерические крики и не было даже намека на общее командование. Должно быть, машина, в которой передвигался начальник колонны, была поражена одной из первых.
– Давай жми вдоль колонны! Нужно уходить! – крикнул Брейн. Впрочем, водитель и так уже разгонял броневик, отчаянно дергая его то в одну, то в другую сторону, уходя от столкновения с другими, выскакивавшими на обочину машинами. Некоторые из них уже дымили пробоинами, а другие даже горели.
Между тем противник быстро приближался на небольших десантных ботах, с которых не переставая били крупнокалиберные пулеметы.
Тяжелые пули то и дело ударялись в корпус броневика, но пока его броня держала.
Наконец боты остановились метрах в пятидесяти и стали выпускать десант.
– Огонь! – скомандовал Брейн, и весь левый борт завибрировал от отдачи полудюжины автоматических винтовок.
Пулеметная башенка также поддерживала оборонительный огонь, и пока броневик Брейна был первым, кто успешно отбивался от нападавших.
Примеру команды Брейна последовали другие, а из одного броневика даже выскочили новоприбывшие бойцы и начали в упор расстреливать группы атаковавших.
Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, но тут вернулась с перезарядки пара дриллов и с ходу прошлась по рассредоточившимся десантным ботам из автоматических пушек. Однако боты и не подумали отступать, и в ответ на броне дриллов заплясали вспышки бронебойных снарядов зенитных пушек. А высаженная пехота уже начала жечь попавшие в западню броневики, которые скатились в канаву на обочине и не могли оттуда выбраться.
Их экипажи пока еще были плохо слажены и отвечали неорганизованной стрельбой из бойниц. Качнувшись, в такую же канаву начал сползать и транспорт Брейна. Водитель принялся лихорадочно переключать передачи вручную, но привод надсадно гудел, машина раскачивалась из стороны в сторону, однако выбраться из канавы не могла – мешала наледь по ее склонам, на которой буксовали даже ошипованные колеса.
После небольшой паузы ожил пулемет в башенке, но потом замолчал, и высунувшийся с лесенки капитан-пулеметчик крикнул:
– Сэр, у нас гости, уже почти в «мертвой зоне»!
– Сколько их?
– Пятеро!
– Так, ты и ты, за мной! – приказал Брейн, махнув майору и капитану, которые, по его мнению, неплохо управлялись со своими винтовками.
– Рулевой, открой аппарель!
– Есть, сэр! – отозвался водитель и включил кормовые ворота, которые вывалились наружу в снег, имея с трех сторон бронированные борта метровой высоты.
Брейн и двое других офицеров выскочили в эту коробочку, едва она разложилась, и с ходу открыли огонь по бежавшим к ним пехотинцам.
Тех оказалось не пятеро, а около двадцати. Десант был в тяжелой амуниции, и даже стрельба из крупнокалиберных винтовок с дистанции в тридцать метров лишь сбивала их с ног, но они опять поднимались и ползли вперед, чтобы с десяти метров метнуть тяжелые фугасы под днище броневика.
Их заметили пулеметчики других броневиков, и теперь пули «дружеского огня» молотили по машине Брейна.
– По рукам бейте! По рукам! – кричал он, стараясь в сумерках бить в локтевые сочленения, где находились приводы усилителей, ведь просто так двигаться в тяжелой броне боец не мог – требовалась помощь электротехники.
Где-то грохнул очередной фугас, подбросив распоротый взрывом корпус броневика. Брейн старался не думать о судьбе его экипажа.
Снова по борту аппарели прошлись пули «дружественного» пулемета, а майор рядом с Брейном точным выстрелом выбил из руки десантника занесенный было фугас.
Секунда – и все трое рухнули под защиту борта аппарели, а рванувший фугас лишь обдал броню осколками мерзлой земли и клубами пара от испарившегося снега.
Фугас разметал атаковавших, и лишь двое из них стали вяло отползать обратно. А в этот момент прибыла еще пара дриллов, загруженных бомбами, которые они положили ровными цепочками вдоль порядков десантных ботов противника.
Мощность взрывов была такова, что уцелевшие броневики едва не завалились, а уже горевшие обрушились листами искореженной огнем стали.
