– И в результате позади вас все вот так и запуталось.
– Вот вы и начинаете понимать.
– Но это может сойти только как версия.
– Не нравится эта версия, давайте обсудим вашу, – предложил Брейн.
– Скажите, а вы варвар?
– Да, по мне же видно.
– Но по силуэту выглядите как суперколвер.
– Увы, суперколверы так не считают.
– И все-таки вы не чистокровный варвар?
– А какое это имеет отношение к делу? Варвар ли, чистокровный, нечистокровный, канзас, гоберли?
– Нам нужно выяснить вашу мотивацию.
– Я хочу победить и свалить отсюда – чего уж очевиднее? Об этом здесь все мечтают.
– Ну даже в случае, как вы говорите, «победы» преступники останутся преступниками и станут отбывать свой срок как положено. И возможно, в условиях, куда менее либеральных, чем в здешних гарнизонах.
– Такая свобода никому не нужна. Люди в тюрьме имеют какую-то определенность и перспективу выйти на свободу по окончании срока. А в гарнизоне все сидят на самопальной наркоте. Так что, по мне, лучше какая-то определенность. Да и доля патриотизма в этом есть, не хочу я, чтобы непонятная плесень продолжала пожирать планету за планетой.
– То есть это ваша мечта?
– На данном этапе – да.
– А в перспективе что вы планируете? Мечтаете о том, чтобы ИСБ решила ваши проблемы с законом в качестве приза?
– Я знаком со спецслужбами давно и отдаю себе отчет, в чем на них можно рассчитывать, а в чем нет.
88
Брейн понимал капитана. Тому нужно было собрать максимум информации от первого лица – объекта-инициатора. И тут годилось все – от политических взглядов до общего мировоззрения, сексуальной ориентации и кулинарных пристрастий.
Все слова и интонации капитан сейчас записывал на скрытый носитель, чтобы позднее загрузить в сервер, который, подключив почти безграничные архивы ИСБ, сумеет достаточно точно сказать, чего ожидать от этого парня.
– О, внизу море! – удивился Брейн, когда под ними внезапно разошлась облачность.
– Любите море? – тотчас ухватился капитан.
– Теплое море. Когда-то мечтал о домике возле теплого моря.
– И что, не сложилось?
– Не сложилось, – вздохнул Брейн.
– А когда это было?
– Уже давно.
– Что помешало? Не хватило средств или происки врагов?
Брейн посмотрел на капитана и улыбнулся.
– С первым я уладил, а вот со вторым не получилось уладить.
– Так-так-так, – пробормотал капитан, уставясь в спинку переднего кресла. В информационном файле о Томасе Брейне такого факта не оказалось. А это был очень важный факт – деньги, враги. Это чрезвычайные факторы, которые могли развернуть человека куда угодно.
Капитан взглянул на Брейна и наткнулся на его улыбку.
– Вы, майор, знали, что у нас нет этой информации, и… немного издеваетесь надо мной?
– Не без этого. Зато теперь у вас есть то, чего нет во всех других файлах обо мне.
Снова взглянув в иллюминатор, Брейн обнаружил в море несколько островов, заросших густым лесом с зеленой и местами синеватой листвой. А значит, не везде царила зима, и это обстоятельство его порадовало.
– Кто обрабатывает сигналы, собираемые тензорами? – спросил Брейн после нескольких минут молчания.
– Вы хотите знать, наша структура или нет?
– Секрет?
– Разумеется. Но я вам скажу – это военная разведка и их разработчики. У них необходимые средства для научных разработок, тестирования, свои поставщики, производственники.
– А вы только по безопасности?
– Получается, что так.
– Не очень удобная схема, ведь вас глубоко в процесс не пускают, правильно?
– Правильно. И они правы.
– Интересно, в каком спектре они снимают показания?
– А вот это я знаю, – улыбнулся капитан.
– Шутите.
– Ничуть. Я скажу вам, и вы удивитесь – в спектре инфракрасного излучения.
– Да ладно! – отмахнулся Брейн, не поверив в такую простоту.
– Но тут есть нюанс. Информация состоит из весьма незначительных изменений интенсивности излучения. Вот это дрожание параметров и сообщает нам о состоянии лавы.
– Ну и какова эффективность ответных действий?
– Вы про артбомбардировку?
– Да.
Капитан вздохнул.
– Такой информации военные нам не дают, но мы же не можем сидеть на месте, поэтому налаживаем кое-какие собственные каналы.
– И что дали эти каналы?
– Имеются участки, где никто не препятствует распространению лавы. Они считаются не такими важными. И с таких участков мы получаем информацию о ее прыжках. Так вот там, где не бомбят, активность лавы выше всего на десять процентов.
Брейн удивленно покачал головой.
– Разочарованы?
– Разочарован. Я думал, хотя бы процентов на тридцать. А тут совсем ничего, учитывая, какие средства уходят на сдерживание лавы.
– Да, средства огромные.
– И что, ваша контора не пыталась проверить, куда идут эти деньги?
– Идут куда надо, то есть куда приказывает тот, кто принимает решение.
– А может, методы борьбы с лавой уже имеются и их не применяют, чтобы не останавливать денежную реку?
Капитан вздохнул и, потянувшись, поднялся из кресла.
– Пойду загляну в холодильный шкаф, надо перекусить. А то после посадки – сразу на службу.
89
Когда шаттл приземлился и погасил двигатели, оба пассажира вышли на свежий воздух, и Брейн поразился тому, что увидел и почувствовал.
Это было похоже на тропическую зону – яркие краски, резкие ароматы и буйная растительность, обрамлявшая здание порта.
– Да мы здесь упаримся! – сказал Брейн первое, что пришло ему в голову.
– Не успеем, – ответил капитан, и тут же возле трапа притормозил черный внедорожник с лакированными бортами и повадками представительского класса.
Брейн открыл дверцу, из салона пахнуло озонной дезинфекцией и прохладой.
– Понятно, – сказал он, садясь и закрывая дверцу.
– Да, это я и имел в виду, – кивнул капитан, забираясь на заднее сиденье с другой стороны.
– Так мы что же, будем все время в кондиционируемых объемах просиживать?
– Увы, по большей части, – не стал скрывать капитан. – Но легкую одежду вам подберут.
