Но отмахнуться от этого было нельзя.
– Что у нас с перехватом? – спросил начштаба, канзас со строгим взглядом, который он бросал из-под разросшихся бровей.
Подчиненным всегда казалось, что он подозревал их в чем-то плохом.
– С перехватом нормально, но это пока серия «тридцать семь» не ушла в доки на техническое обслуживание, – доложил офицер-планировщик.
– Сколько у нас кораблей этой серии? – спросил начштаба, хотя и сам знал, сколько.
– Двенадцать бортов.
– А нельзя ли подождать, когда придут запрошенные «таунлоки»?
Все сидящие за столом посмотрели на главного механика, седоватого гоберли, засидевшегося в звании капитана.
– Сэр, мы и так все сроки оттягивали, сколько было возможно. И командир просил – оттягивали, и вы просили – опять переносили. А у нас уже из компрессоров излучение шарашит так, что клепки в несущих конструкциях плавятся. Мы вот тут разбирали «тэ-восьмой», так пришлось эти клепки вышибать лазерным индуктором – прикипели напрочь! А ведь по правилам…
– Ладно-ладно, поняли вас, – перебил его начштаба и, вздохнув, полистал свой планшет, просматривая информацию. – Что у нас с планированием на момент ожидаемого прибытия этих бандитов?
– Если информация верна, у нас на этот временной период свободных бортов нет, – ответил планировщик.
– А надо, чтобы были. И чтобы не рейдер, а перехватчик. И чтобы два – для страховки. Это вам не лодочка на мультиджетах, это шаттл, который пушкой не остановить.
– А почему не остановить? – спросил майор-варвар, исполнявший обязанности начальника службы вооружения. – Вольфрамидовые тетрайдеры прошьют его, как мороженое.
– Если это будет обычный шаттл, то, конечно, одного рейдера было бы достаточно, но нам сообщили о дополнительном вооружении ракетного класса. А какой смысл укомплектовывать шаттл ракетами, если при этом не позаботиться о бронировании, хотя бы фасеточными структурами?
Зам по вооружению кивнул, соглашаясь. Если есть ракеты – наверняка будет и бронирование, а стало быть, легкие пушки рейдеров могли не сработать. К тому же рейдер не может развить нужную тягу, чтобы соскочить с луча наведения ракеты. А на шаттле наверняка стоят продвинутые системы – размеры позволяют.
– Итак, отдел планирования, я жду от вас реальных предложений… – сказал начштаба, и тогда офицер-планировщик поднялся.
– Сэр, для того чтобы освободить на временной период два перехватчика, придется пересмотреть всю схему патрулирования, и, возможно, мы упустим какие-то из мелких контрабандистских секций.
– Плевать на мелкие.
– Потребуется письменный приказ.
– Такой приказ будет, с командиром дистанции все уже согласовано.
– В таком случае мы напряженно поработаем, разошлем переделанные графики старшим патрулей и выделим пару перехватчиков.
– Благодарю вас, капитан, именно это я от вас и хотел услышать. И командир, разумеется, тоже.
– А что с ним, сэр? – уточнил начальник отдела психотренинга, старший лейтенант, недавно попавший в состав погранотряда.
Остальные, сидевшие за столом, опустили головы, уставившись в планшеты или рассматривая руки, а начштаба, нервно дернув головой и окинув всех строгим взглядом, сказал:
– Полковник Раймонд ранен.
– Ранен? – поразился старший лейтенант.
– Легко ранен. Он чистил оружие, и внезапно сработал бракованный боеприпас длительного хранения. Только небольшие ожоги, но пару дней он не сможет появляться на службе. И да – медицинская служба отряда уже оказывает ему помощь, если кому-то это интересно. А сейчас все могут быть свободны. От планировщиков жду новый график патрулирования и пару перехватчиков!
109
Когда все разошлись, начштаба перевел дух и, помассировав ладонями лицо, тряхнул головой. Сегодня предстояло завершить еще несколько дел, которые бежали чередой, одно за другим, и в одиночку тянуть эту работу было трудно.
Решив навестить командира пограничной дистанции, он вышел из просторного, по меркам космической станции, кабинета и решил пройтись по лестнице, не пользуясь лифтом, тем более что каюта командира находилась всего тремя ярусами ниже.
На лестнице царил полумрак – подсели осветительные панели, которые стояли тут с момента строительства базы, а ей уже минуло тридцать лет. Столько же было гравитационным соленоидам, и в некоторых местах гравитация скакала, отчего казалось, что ступени под ногами вибрируют. Ну и, конечно, регенерационные блоки – их давно уже следовало заменить, а не бесконечно продлевать эксплуатацию. Вот и сейчас на лестнице попахивало аммиаком, то же было в разного рода вспомогательных помещениях, куда из экономии поставлялся воздух эрзац-очистки, а полноценный шел в жилые и служебные помещения.
Дверь в каюту оказалась не заблокирована, хотя по инструкции все двери должны были блокироваться и открываться только после личной идентификации. Однако на базе вынужденно нарушались куда более серьезные инструкции, а уж эту не соблюдали все, кроме секретчиков, – у тех все было строго.
– Кто там? – спросил полковник, лежавший в мятом полевом обмундировании, которое он надевал всегда, когда у него случалась хворь. То есть примерно раз в три месяца.
Начштаба не ответил. Он прошел к холодильному шкафу, открыл его и критически осмотрел содержимое, представленное в основном бутылками со спиртным – початыми и почти пустыми. Потом взял баллон с газировкой, закрыл холодильник и, сбросив с кресла скомканный плед, сел и с облегчением вытянул ноги.
– Что нового? – хрипло спросил полковник.
– Спасал сегодня твою репутацию.
– Опять?
– Опять, – кивнул начштаба и сделал пару глотков газировки. – Я вот подумал: а что, если вместо азота в напиток добавлять другой газ?
– Браун, то, что я сейчас слышу, – бред? – страдальчески скривившись, уточнил полковник.
– Я дам тебе гель, – сказал начштаба, поднимаясь.
– Не нужно…
– Нужно, Фред. Очень нужно, – твердо произнес начштаба и, подойдя к шкафу, достал аптечку. Порылся в ней и извлек капсулу с нейтрализатором.
– Возьми и проглоти.
Полковник неохотно взял поданную капсулу и, сунув ее в рот, с трудом проглотил.
– Уф, она все равно не помогает. Легче не становится.
– Зато внешне ты будешь выглядеть вполне достойно, – сказал начштаба, возвращаясь в кресло.
– Что там с защитой моей репутации?
– Малыш Гумми, то есть лейтенант Сноу, интересовался, что с тобой случилось.
– И что случилось в этот раз?
– Ты ранен.
– Вот как? И серьезно?
– Нет, тебе повезло. Взрыв стрелкового боеприпаса.
