– Ну да. Чинят перехватчик, пока я тут с тобой болтаю.
Клакс ответил не сразу. Он огляделся с таким видом, будто находился на людной улице, и, почти коснувшись носом экрана, прошептал:
– Баба, что ли?
– Да откуда здесь бабы, камрад? До ближайшего клуба три часа на форсаже!
– Это да, – согласился Клакс. – Но кто-то там хлопает створками – не механики же и не инопланетяне, а?
Илфи уже стал раздумывать, по какому еще следу направить навязчивого коллегу, чтобы он в конце концов убрался, однако неожиданно лицо Клакса перекосила гримаса ужаса, и он крикнул:
– Аларм, Илф! Аларм два раза!
И отключился. Но не успел Илфи удивиться, как на экране его радара с большим запозданием появилась та самая ожидаемая метка – вооруженная и опасная, которую «наркотические» коллеги позволяли мочить без вопросов.
Забыв сразу обо всем, что не входило в первостепенные навыки пилота-перехватчика, Илф прыгнул в кресло, защелкнул жесткие ремни, надел поданный автоматическим манипулятором легкий шлем дополненной реальности и движением, доведенным до автоматизма, коснулся рычага приведения в боевое положение вооружения перехватчика.
В связи с особой ответственностью это была единственная команда на борту, которую исполняла механическая связь – стальная тяга.
Илфи ожидал знакомого упругого сопротивления, после чего должны были послышаться щелчки запускаемых реакторов и жужжание приводов подачи боеприпасов, но ответом стала тишина, и механический рычаг как-то провалился и не вернулся обратно.
– Что? – произнес Илфи и в следующее мгновение сорвал с лица шлем дополнительной реальности. – Что происходит?!
Ответом ему был шум в туалете, после чего дверца открылась и появившийся из нее механик постучал по прозрачной перегородке из эксплуатационного коридора и прокричал:
– У вас водозаменитель холодный!
Поначалу Илфи показалось, что механик указал ему на причину отказа привода включения вооружения, но потом до него стал доходить весь ужас и позор создавшейся ситуации.
Он, боевой пилот, проверенный в реальных боевых схватках, погонях и перехватах, сидел совершенно бесполезным чучелом. Статистом, годившимся только для того, чтобы фиксировать происходящее.
– Илф, ты где?! Илф, я один его не сдержу! – кричал в эфир Клакс.
Илфи услышал его голос из брошенного на панель шлема.
– Клакс, у меня повреждения! Бортовые приводы не работают, Клакс!
– Илф, они уже заряжаются! – прокричал в отчаянии коллега, но капитан Илфи и сам видел появлявшиеся в окне радиоперехвата метки от внутренних команд корабля противника, которые свидетельствовали о том, что на вражеском борту приводятся в готовность тяжелые ракетные системы.
При этом беззащитный перехватчик Илфи находился к противнику значительно ближе, и, значит, это радиосигнальное «клац-клац» относилось именно к нему. А дальше старт, расходящиеся круги волнового эха – и ракета на сверхскорости врезается в цель. Ее перехват невозможен.
И на этом все. А эти два ублюдка с ключами на магнитных подвесках даже не узнают, как все случилось.
В эфире послышался треск помех – это заработала пушка перехватчика Клакса, создавая оборонительное поле из тороидальной картечи. И чем дальше облако отходило от перехватчика, тем сильнее сокращалась возможность быстрого поражения его скоростной ракетой. Для обхода облака требовался маневр, а для осуществления этого маневра противнику пришлось бы использовать «медленную» ракету. «Минибаум» или, к примеру, «каэс-сто». Но по медленной можно было сработать контрракетой.
Внезапно ровно и без сбоев заработал радар, обладавший дополнительным вектором прогнозирования, и Илфи стал следить за происходящим практически в режиме реального времени.
– Ну же, Клакс! Ну же! – воскликнул Илф, опасаясь, что коллега проспит момент, когда нужно «подпереть» облако картечи пущенной вдогонку ракетой. Противник вот-вот должен был уничтожить угрожающее облако, распылив его ударом ракеты, и уже потом выстрелить еще раз, но он не ударил, и широкое оранжевое пятно тороидальных частиц стремительно приближалось к желтой метке шаттла и вскоре накрыло шаттл, разорвав на части.
– Но этого не может быть… – произнес Илфи и потянулся к регулировкам радара, однако в этот момент появилась строка отчета, сообщавшая, что метки с таким-то регистрационным номером больше не существует.
111
Остановившись возле двери, секретарь еще какое-то время переминался с ноги на ногу, не решаясь войти без разрешения, однако на том конце связи находился какой-то строгий и решительный господин, который говорил «дай мне министра», а не «будьте добры соединить с его превосходительством».
Секретарь пытался его продинамить – в приемной не было принято соединять с кем-то без разрешения, но абонент угрожал, а шеф игнорировал голограмму и не отвечал по интеркому, поэтому, набравшись смелости, секретарь решил войти сам.
Сначала он чуть приоткрыл дверь и услышал храп – такое с министром иногда случалось. Бывало, он засыпал, даже диктуя секретарю срочную депешу. Но ненадолго, минуты на две, потом встряхивал головой и продолжал диктовку. Однако сейчас, похоже, он спал уже давно. Это было ясно потому, что он лежал на откинутой спинке кресла, которое слегка подрагивало в режиме расслабляющего массажа, подхватывая ответные реакции министерского тела.
Министр лежал с широко открытыми, уставленными в потолок глазами и храпел.
– Ваше превосходительство… – осторожно позвал секретарь.
– Что? – невнятно произнес министр.
– Ваше превосходительство, вам нужно просыпаться.
– За… чем…
– К вам рвется какой-то важный абонент.
– По… нял…
Министр глубоко вздохнул, его глаза ожили, и он, приподнявшись, удивленно огляделся.
– Что здесь происходит? Ты кто?
– Рауф, сэр. Ваш секретарь.
– А, Рауф… Точно. У тебя такая странная физиономия, она всякий раз новая.
– Это из-за невозвратной лицевой пластики.
– Ладно, проехали.
Министр провел рукой по волосам.
– Ты как здесь оказался?
– Господин министр, вы спали и не отвечали на вызов. Я был вынужден войти.
– Я что-нибудь говорил во сне?
– Не знаю, я только что вошел.
Министр кивнул. В конце концов, он мог проверить слова секретаря, просмотрев видеозапись системы безопасности.
– Ты говоришь, меня…
– Вызывали, – подтвердил секретарь.
– Кто?
– Важный абонент. Не представился.
– И где он сейчас?
– В режиме ожидания.
