– Давно?
– С четверть часа.
– Переключи. Бегом.
– Слушаюсь!
Секретарь выскочил из кабинета, и через пару секунд в трубке послышался знакомый голос:
– Это я.
– Узнал, – ответил министр.
– Никто не явился. Команды от твоих людей не прибыли.
– Как же так?
– Очень просто. Я узнавал – инцидент на границе.
– И что теперь? Время принятия решения истекает – мы можем попасть на деньги. Серьезные деньги.
– Это ты можешь попасть на деньги.
Министр промолчал.
– Ладно, у нас есть еще один вариант – местные специалисты, – сказал абонент.
– Но ты же говорил, что они под присмотром.
– Говорил. Риск имеется. Но времени на подгон чистой команды у нас уже нет.
– Что ж, начинай, на тебя вся надежда. Если что, я прикрою.
Когда разговор закончился, министр еще какое-то время сидел, глядя в стол. Разумеется, его обещания были лишь словами поддержки – пикироваться с ИСБ он не собирался, поскольку знал, что у них на него было исчерпывающее досье, и парочка досадных недоразумений могла превратить досье в большое судебное расследование.
112
Полковник Шульц просматривал последние результаты статистической обработки. Это были выжимки из одинаковых суточных донесений за последний месяц.
Обычная статистика была унылым чтивом, навевавшим тоску, а вот избавленная от пустой породы, правильно сгруппированная, проиллюстрированная графиками с указанием экстремальных точек, – это уже другое дело.
Полковник был так увлечен, что не сразу обратил внимание на стук в дверь.
Стук повторился, и, с неохотой отодвинув бумаги, он раздраженно крикнул:
– Да кто там скребется? Заходите уже наконец!
Крикнул и тут же спохватился. Неделю назад он так же наорал на кого-то через дверь, а это оказался генерал-инспектор. Хорошо, что человек оказался с пониманием – пошутил про строгость, и потом нормально так поговорили.
Одним словом, обошлось.
Дверь приоткрылась, и показалась физиономия лейтенанта Рума, главного гения местного агентства военной разведки. Обычно его лицо мало что выражало, поскольку Рум почти всегда был погружен в решения каких-то задач, однако в этот раз он выглядел радостно-загадочным.
– Что такое? Ты себе подружку, что ли, нашел?
– Сэр, у меня новости про новости, – произнес лейтенант и, пройдя к столу начальника, подвинул стул и без разрешения сел.
– Говори.
– Похоже, нам дали «добро»…
– На… – начал было полковник.
– Именно, – упредил его лейтенант и от избытка чувств хлопнул себя по коленям.
– Откуда знаешь?
– Секретчики расшифровывают депешу.
– Но они же еще не расшифровали.
– Они – нет, а я – да. Не все, конечно, там много того, что нам неинтересно.
– Ты опять «лепишь хилого», лейтенант. В прошлый раз и позапрошлый тоже твои догадки не подтвердились, и текст был другой.
– Соглашусь, я пытался взломать их код через старые алгоритмы, но теперь я нашел способ снимать коды действующие.
– Это не шутки, Рум, – серьезно заметил полковник.
– Сэр, я больше не буду. Мы завтра же сольем эту дырку их безопасникам, но сегодня воспользуемся.
– Ну и как ты снял код?
– Кодовая машина стоит у стены, выходящей в коридор.
– Так, – кивнул полковник.
– Микрорасцепители, выбивающие механический код, настроены на определенную частоту. Далее, разбивая всю стену по спектрам частот на активные зоны, я провел аппроксимацию. И получил ритм.
– И он на сто процентов сошелся?
– Где-то на семьдесят пять. Но для нашей части депеши этого хватило.
Полковник вздохнул. Когда-то, столкнувшись с проблемами сохранения секретности кодов, решили выйти из цифровой области в механическую – снять гравитационное эхо, в отличие от электромагнитного, с большого расстояния было невозможно. И долгое время эта система работала надежно, но вот нашелся способ обойти это защиту.
– Ну что, я уже могу говорить? – спросил лейтенант, в нетерпении суча под столом ногами.
– Можешь, – кивнул полковник, который и сам сгорал от нетерпения, однако хорошо это маскировал. – Можешь, но с одним условием. Ты сегодня же составишь для их безопасников всю схему аппроксимации, чтобы они могли просчитать вибрацию и фундаментов, и крыши, и, прошу прощения, канализационных магистралей.
– Обещаю! И вообще – служу империи! Но только они меня запрут в холодную и продержат неделю, а у нас за это время рухнут все рабочие планы.
– Хорошо, я сам передам им материалы и скажу, что сам нашел утечку.
– Они вам не поверят.
– Почему? Ты думаешь, они посчитают меня тупым?
– Нет, не посчитают. Вы не тупой, хотя вначале я про вас так и думал.
– Спасибо, что не говорил в лицо.
– Я опасался. Но вам не поверят не потому, что вы якобы недостаточно сообразительный, а потому, что напрочь нелюбопытный.
– Я любопытный, Рум, я такой же любопытный, как и ты, но я зрелый и волевой. Давай уже твое сообщение, пока не заработал по башке этой, как ее…
– Пепельницей, сэр. Я все помню. Но прошлая разбилась – откуда взялась ее копия?
Полковник едва сдерживался, чтобы снова не метнуть пепельницу в голову нестриженого «ботаника». Нет, второй раз он такой ошибки не допустит.
– Я ее склеил. Давай текст, или я достану пистолет.
– Ну, короче, решение принято, нам разрешили, и нужно как можно быстрее все это провернуть, поскольку, как вы сами понимаете, эти твари попытаются вернуть лемповое масло обратно в измельченную лемпу, а оттуда в целый лемповый орех. А нам это не нужно.
– Совсем не нужно. Составляй алгоритм.
– А вот пожалуйста.
С этими словами лейтенант бросил на стол полковника тонкую папку, и, открыв ее, тот нашел подробнейший план действий вплоть до готовых координат наведения орудия и времени пусковых сигналов для произведения залпов.
– Когда ты успел?
– Было время, – пожал плечами лейтенант.
– Но мы не можем начать действовать раньше получения депеши.
– Не можем сделать залп. Но произвести все остальные действия имеем полное право. Например, в качестве учения.
– Хорошо. Начнем немедленно, главное, чтобы ты не ошибся, – сказал полковник и, вызвав на терминале нужную закладку, начал забивать в строки нужные цифры.
