– Хорошие мальчики не ходят в детскую комнату, как на работу! – заметила я, не притормаживая. – Сигарету брось, а то я маме расскажу!
– Ябеда, – буркнул Васька, затаптывая окурок.
Вот то-то же! Мама имелась в виду не Васькина – ее он давно не слушается, а моя собственная. Бася Кузнецова, как автор популярных ужастиков, имеет запредельно высокий авторитет у нашей дворовой шпаны, и Васька – один из вернейших ее поклонников.
Победно усмехнувшись, я вошла в розовый домик и мимо открытых по причине жары и духоты дверей бухгалтерии проследовала к кабинету участкового. У него тоже дверь была распахнута настежь, так что ничто не мешало любоваться душевной картиной, которую какой-нибудь пушкинист назвал бы «Лето в деревне».
Посреди небольшой скудно меблированной комнаты за старым, обшарпанным столом терпеливо дожидался прихода вдохновения рыжий юноша самой творческой наружности: с всклокоченными кудрями, бородкой и бакенбардами, с устремленным в потолок затуманенным взглядом, в белой рубахе с расстегнутым воротником и при современном варианте гусиного пера в виде шариковой авторучки. Ею он в задумчивости почесывал потеющую под золотым руном голову и уже успел нарисовать себе на виске сложную загогулину, похожую на татуировку работы мастера-абстракциониста. Загогулина была почему-то зеленого цвета. Наверное, синюю пасту пиит уже всю израсходовал.
– Бог в помощь! – вежливо сказала я для начала, потому что видно же было – трудится человек, рожает что-то в жутких творческих муках. – Извините, Федор Иванович, я несколько помешаю вашим эпистолярным трудам…
– Какой еще пистолет? – вздрогнув, очнулся молодой и местами отчетливо зеленый участковый.
– Пистолет? – повторила я. – Хм… А знаете, не исключено! И все же судить об орудии преступления я не берусь, не специалист я в этом вопросе.
– А, это вы, Инга…
– Индия, – сухо поправила я. – Можно Инна. Да, это я. Пришла сказать вам, что на клумбе за нашим домом валяется мертвое тело.
– Какое тело? – нахмурился участковый.
И тут же повторил с отчетливо восхищенной интонацией:
– Какое тело!
Смотрел он при этом куда-то мне за спину, так что с моей стороны логично было обернуться. Я так и сделала – и увидела в коридоре фигуристую Машеньку.
– Здрасте, – сказала она участковому, игнорируя мое явное недовольство ее неожиданным появлением. – А тут у вас что? Я думала, мы в полицию бежим…
– Считайте, прибежали! – Участковый расправил воображаемые плечи и торопливо застегнул рубашку. – Я участковый Шаляпин, можно просто Федор!
– Федор Шаляпин? – Машенька недоверчиво оглядела тщедушного парня.
– Между прочим, целый Федор Иванович, – с удовольствием уточнила я. – Видишь ли, в семье Шаляпиных Иван и Федор – традиционные родовые имена, так что регулярно появляются везунчики – полные тезки знаменитого певца.
– А вы, Федя, поете? – заинтересовалась Машенька.
– Нет, он пишет, – сдала я Федю, который продолжал смущенно прихорашиваться – кудри пригладил, брюки одернул, поправил воротничок. – Короче, уважаемые таланты и их поклонники! Напоминаю: в зеленях под окном бабы Тоси лежит чье-то тело. Мы будем что-то предпринимать по этому поводу? Или мы пойдем по своим делам, а оно пусть себе там лежит, пока бабе Тосе это не надоест и она не поднимет хай на весь район?
– Вот только без паники, пожалуйста!
Участковый Шаляпин рванул на себя ящик стола и выхватил из него… Нет, не табельное оружие – всего лишь бейсболку.
Решительно нахлобучив ее на голову, он вышел из-за стола и жестом предложил мне покинуть помещение. Я присоединилась к Машеньке в коридоре, мы подождали, пока Федя тщательно закроет дверь своего кабинета на ключ (при этом окно с видом на лавочку осталось распахнутым), а затем все вместе двинулись туда, где ждал незнакомый труп.
А он, как вскоре выяснилось, никого и не ждал!
– И где? – Участковый плавно повел рукой над пустой лужайкой и укоризненно уставился на меня. – Вы опять, да?
Вот ведь, не забыл, что вчера уже искал тут по моей наводке мертвую голову.
Я, впрочем, об этом тоже не забыла. И то, что у меня складывается такая же репутация, как у мальчика, кричавшего «Волки! Волки!», мне не понравилось.
– Баба Тося! – позвала я громко и с оправданной претензией. – А где же труп?
– А я знаю?
Соседка кособоко – явно оставаясь большей частью себя в горячей точке у плиты – высунулась в окно, в руке – большая деревянная ложка, на голове – косынка.
– У меня варенье кипит, его мешать надо, мне некогда за вашими трупами наблюдать!
– Да типун вам, бабушка, на язык! – не сдержалась неразумная Машенька. – Надеюсь, наши трупы вам увидеть не придется, вы сами раньше помрете!
– Ах ты ж хамка, – почти ласково сказала баба Тося и зловеще прищурилась.
– Уходим! – скомандовала я Машеньке, не ожидая от развития событий ничего хорошего.
В первый раз баба Тося выплеснула нашей Маше на дурную голову всего лишь воду, в которой мылись абрикосы, а теперь, чего доброго, польет грубиянку кипящим вареньем – не пожалеет ценного продукта ради воспитательного процесса, баба Тося у нас такая – идейная! А мне потом за эту ошпаренную идиотку отвечать перед Броничем…
Я сцапала стажерку за руку и потащила ее прочь.
– А как же труп? – слабо, отнюдь не фамильным басом, вякнул нам вслед участковый Шаляпин.
– Будет, если мы не ретируемся! – на ходу объяснила я тугодуму, взглядом указав на пугающе волнующиеся занавески.
Вот точно, права я, баба Тося подгоняет к окну какую-то тяжелую артиллерию!
– Но вы же ко мне еще зайдете? – без особой надежды спросил Федя, явно плененный кукольной красотой Машеньки.
– Обязательно! – пообещала я, ныряя в полотняный коридор между вывешенными на просушку предметами постельного белья. – Особенно если еще что-нибудь такое найдем…
– Куда ты меня тащишь?!
В соседнем дворе я ослабила хватку, и Машенька отчетливо завибрировала, пытаясь освободиться.
– В Сенси-парк, конечно! – язвительно ответила я. – Ты не забыла, куда мы обе шли мимо клумбы, где от твоего дикого визга все одуванчики облетели?
– Да какие одуванчики! – Девица вырвалась, остановилась и топнула ножкой. – И какой Сенси-парк?! Мы не можем этого так оставить, там был труп, я видела его своими глазами!
– И что? – Я поискала глазами и нашла удобную лавочку под грибком на детской площадке, пустой в жаркий полдень. – Присядем-ка…
Мы залезли под грибок, и я продолжила:
– Что, собственно, ты имеешь в виду, когда говоришь, что мы не можем этого так оставить? Ты хочешь поискать пропавший труп? Но это не наша работа, такими делами занимаются специалисты соответствующих государственных служб…
