– Ищщщщщи! – не согласился с ней болоньевый плащик ее внучки.
Я предпочла послушаться именно его – модный молодежный плащик был мне идейно ближе, – и искательно развела руками шуршащие зеленые волны.
– Ба! – снова гулко хлопнула за моей спиной старушечья ночнушка.
– Знакомые все лица, – машинально договорила я немеющими губами.
Из гущи зелени на меня слепо таращилась желто-зеленая физиономия.
Не папулина, слава богу, нет!
Чья-то другая.
Смутно знакомая и явно мертвая.
Нервными притопами подгоняя неторопливый лифт, я вернулась на девятый этаж, с разбегу вломилась в квартиру Кулебякина и первым делом своевременными хлопками по могучей спине спасла своего милого от мучительной смерти от удушья, потому что при виде меня он опасно подавился пирожком.
Вторым делом я отняла у Дениса чай, жадно выхлебала его и, припечатав кружкой по столу, объявила:
– Случилось страшное!
– Да ладно, нормально ты выглядишь, – неуверенно возразил мой любимый.
Мельком глянув в зеркальную дверцу кухонного шкафчика, я подивилась тому, какое интересное у Дениса представление о моей нормальности: зеркало добросовестно отразило вздыбленные ужасом волосы и безумные круглые глаза.
– Вот в прошлый раз – тогда да, тебя жутко покрасили, – продолжил любимый.
А, это он вспомнил мою истерику после визита в незнакомую парикмахерскую, где мои светло-русые волосы мелировали так беспощадно, что они стали похожи на блеклые космы Дейнериес Таргариен из «Игры престолов».
– Страшное случилось не в парикмахерской. – Я помотала головой и бухнулась на диванчик, потому что ноги меня не держали.
Из-под стола мне на колени тут же вынырнула умильная морда бассета. На ней отчетливо читалось: «Погладь собаченьку – и все пройдет!»
Я машинально потрепала замшевые коричневые уши и продолжила, выдав главное:
– Я нашла труп!
– Где? – спросил Денис и почему-то заозирался.
Интересненько! У него тут был кто-то, кого я могла бы прибить?!
Воображение сразу же нарисовало, как я вхожу в квартиру милого, обнаруживаю у него в спальне голую дамочку и… Тут моя фантазия притормозила, по ходу сюжета определяясь с возможным орудием убийства, и трезвый разум воспользовался моментом, чтобы ответить на вопрос по существу:
– За домом, в лопухах.
– А что ты делала в лопухах?
– Какая разница!
– Плохой ответ, учти, тебя об этом спросят. – Кулебякин отложил недоеденный пирожок, встал и заправил майку под ремень джинсов.
Еще бы фуражку надел! Командир.
– Идем, покажешь. – Денис окончательно стряхнул с себя штатскую расслабленность. – Барклай, ты остаешься дома!
– Иу-у-у? – проныл пес.
– Поговори мне!
С суровым полицейским майором действительно не поболтаешь, потому и Барклай и я безропотно подчинились. Бассет остался в квартире, а мы с Денисом пошли на задний двор.
– Ну и где? – Кулебякин с тропинки критически оглядел зеленое травяное море.
– Там. – Я указала пальчиком.
Денис осторожно шагнул на полянку и поворочал там лопухи.
– Нашел? – спросила я.
– Да ничего такого…
Тут я подумала, что у начальника отдела криминалистики свое представление о чем-то таком, его желто-зеленые мертвяки вряд ли сильно впечатляют, насмотрелся уже, но Кулебякин распрямил спину и строго спросил:
– Инка, это ты меня так разыграла?
– Что?! – Я аж подпрыгнула от негодования. – Ты что, не нашел трупа, который лежит там, как на блюде? Теперь я понимаю, почему у нашей полиции так много нераскрытых дел! А ну, подвинься!
Я тоже полезла в заросли и некоторое время, сосредоточенно сопя, под недоверчивым взглядом милого задирала юбки лопухам.
Того трупа нигде не было.
– Куда же он делся? – пробормотала я, отчаиваясь.
Занятно: десять минут назад я была в ужасе от того, что нашла труп, а теперь расстроилась, не обнаружив его.
– Может, встал и ушел? – съязвил Кулебякин.
И тут кто-то в тему скомандовал:
– А ну стоять! Руки за голову!
– Ноги на ширину плеч, шагом марш, – договорила я и ехидно посмотрела на Кулебякина. – Тут и мертвый мог послушаться!
– Зря ты смотришь восьмой сезон «Игры престолов», – так же ехидно ответил мне милый.
Мы одинаково скрестили руки на груди и развернулись друг к другу лицом.
– Я сказал, стоять, не двигаться, руки вверх! – настойчиво повторил командный голос, и из просвета между сохнущим дезабельем бабы Тоси на тропинку выступил какой-то хоббит с пистолетом.
– Ну, вот, сейчас тут будет сразу два трупа, – пробормотала я без всякой радости.
А Кулебякин поднял руки, голосом доброго психиатра сказал:
– Спокойно, парень, опусти пушку! – И в следующий миг стремительным движением, которого я не отследила, потому что оно буквально размазалось в воздухе, ударил хоббита ногой по руке с пистолетом.
Потом была куча мала, стоны, вздохи, матерная ругань, и наконец, эти двое разлепились, причем диспозиция принципиально изменилась: теперь мелкий хоббит размахивал пустыми руками и дергал лишенными опоры ногами, а рослый Денис держал его за шиворот, разглядывая с недобрым интересом.
Со стороны он был похож на портовый кран, начавший погрузку неупакованного Кинг-Конга.
Я нервно хихикнула.
– Да как вы смеете… Да я… Да это нападение при исполнении… – бухтел, несогласно трепыхаясь, похожий на хоббита мужичок.
Ростом он был с Венеру Милосскую – около полутора метров, но далеко не так хорош: морда вся шерстяная, коричнево-рыжая.
Приглядевшись, я рассмотрела, что это вообще-то молодой парень, просто отпустивший бороду. Ее он явно холил и лелеял в каком-нибудь модном барбершопе: борода и усы занимали большую часть площади лица парня и органично сливались с прической. Немногочисленные участки голой кожи плотно покрывали веснушки, так что на первый взгляд вся голова казалась однотонной. Только глаза светились голубизной, как пара незабудок на бурой травяной кочке.
– И что это ты тут исполняешь? – поинтересовался Денис.
Я легким пинком подбила ближе к нему оброненный хоббитом пистолет. Кулебякин взглянул на ствол, потом – уже с новым интересом – на его владельца:
– Табельное?
– Конечно! Я здешний участковый! – задергался голубоглазик.
– Вранье, наш участковый – Василий Павлович Храпов, он папин приятель, я его знаю! – заявила я.
