– Весело.
– Правда?
Я кашлянула.
– Странно немного, но весело. И чем тебе нравятся эти штуки?
Женя пожал плечами:
– Мне нравится придумывать и продумывать. Ты долго фантазируешь, как оно будет, строишь, что-то меняешь, наблюдаешь, как оно взаимосвязано. А потом радуешься тому, что все получилось.
– Интересно. Получается, тебе нравится все усложнять? Ведь в конце зрителя ждет какое-то простое действие, так? Бам – и все! А ты делаешь так, чтобы оно достигалось цепочкой сложных действий. А в жизни ты так же поступаешь?
Кажется, парень завис. Мне даже захотелось щелкнуть пальцами у него перед глазами.
– Понятно, – хихикнула я, – нравятся тебе эти штуки и нравятся. Каждый имеет право на безумие. – Провела рукой по разложенным на столе деталькам. – Веревки, колесики, мячик… Так, а это что? – Взяла две маленькие деревянные фигурки и покрутила. – Мальчик и девочка?
– Да! – Он смутился.
– Это они – конечный результат?
– Ага!
– И что с ними случится?
– В конце мальчик тянется поцеловать девочку, но на него падает гиря, – ответил Женя и нервно закусил губу.
– Трагедия! – нахмурилась я, играя фигурками. – За что же ты так не любишь этого пацана?
– Это жизнь, – не раздумывая, ответил он.
– Да в жизни он бы просто подошел и сказал, что она ему нравится! Разве нет? – Я свела вместе две фигурки, изображая поцелуй. – «Ты мне нравишься, Маша. А ты мне, Саша. Мм-м-муа!» И не нужна никакая цепь событий.
Парень вздохнул так тяжело, что я взглянула на него с интересом.
– Что?
– А если Саша уверен, что получит отказ? – развел руками ботаник.
– Тогда да, – кивнула я, смеясь, – тогда ему придется постараться, чтобы Маша полюбила его. – Оглядела наваленный на столе хлам. – Ему поможет веревка, мячик, зонт и… Что это? Рельса? Ты серьезно?!
– Да, там по ней катится шарик, потом он падает в баскетбольное кольцо, в общем, сложно. Долго рассказывать! – отмахнулся он.
– И все-таки я считаю, что финалом должен быть поцелуй, – твердо заявила я.
– Почему?
Я положила фигурки на место.
– Поцелуй – это всегда волшебно.
– Наверное, – почти прошептал Женя. Опустил задумчивый взгляд на продолжавшего полоскать брелок енота, затем вдруг встрепенулся и кивнул: – Да! Да, волшебно, конечно. Да!
– Ага! – Я села рядом с ним. – Ну, что там с твоей учебой? Рассказывай. Богиня шпаргалок и королева неуспеваемости готова внимать великим знаниям. Вещай!
21
Лена
– Лена! Лен! Ле-е-е-н! – Несколько тычков от Жанки все-таки смогли вывести меня из состояния мечтательной прострации.
– А?
– Ты где витаешь? – с подозрением сведя брови к переносице, спросила подруга.
– В смысле? – выпрямилась я.
Попыталась состроить невинное личико, но, судя по недоверчивому покачиванию головы, Жанна не собиралась мне верить.
– Ты какая-то загадочная в последние дни…
– Разве?
– Угу! – Ее зрачки сузились. Подруга бросила взгляд на мирно читающего лекцию профессора и, придвинувшись ближе, прошептала: – Ты что-то от нас скрываешь.
– Я? – Уголок моих губ нервно дернулся.
– Ты-ты!
– Вовсе нет.
– Признавайся уже!
Я опустила взгляд и прикусила кончик ручки. Возможно, если долго делать вид, что ничего не слышу и не вижу, то собеседник со своим неудобным вопросом отстанет. Разумеется, Жанки это не касалось. Она не собиралась оставлять меня в покое.
– Говори! – прошипела она, сильно щипая меня за бедро.
– Ай! – вскрикнула я.
Преподаватель прервался, чтобы бросить на меня гневный взгляд. Пришлось виновато потупить взор. Только удаления из аудитории перед началом сессии мне не хватало!
– Я все равно не отстану.
– Что ты хочешь от меня услышать?
Жанна заерзала на стуле:
– Всю последнюю неделю ты занята. У тебя нет времени на встречи с нами, ты почти не появляешься в общем чате и редко отвечаешь на наши сообщения. Что происходит?
– Что? – Я всплеснула руками. – А то, что я пытаюсь писать кучу работ одновременно! Мне ведь нужно сдать чертовы хвосты, забыла? Если я этого не сделаю, то меня отчислят. И все – никакой Ибицы. Привет.
Профессор опять покосился на нас. Его взгляд предупреждал: еще один шквал шепотков, и месть будет страшна.
– Мы же собирались спихнуть все на этого тухлого ботаника? Разве нет?
– Да! – Мне не хватало воздуха. При упоминании Жени стало трудно дышать. – Да! Но не пойдет же ботаник сдавать за меня устные предметы, так? Я вынуждена читать конспекты и готовиться.
– И все-таки ты что-то недоговариваешь, – заключила Жанка.
– Что, например?
Под ее пронзительным взглядом я чувствовала, как к моим щекам приливает жар.
– Кажется, я догадываюсь, – ухмыльнулась она.
– О чем? – Мне стало еще неуютнее.
– Ты втихаря встречаешься с ним!
Та-да-а-ам! Сердце подпрыгнуло и больно приземлилось обратно.
– С кем?
– С Харитошей.
Фух…
– Что?! Нет! – прошипела я, отворачиваясь.
– Да-да! Наверное, вы переписываетесь. А может, и гуляете вместе? Вот у тебя и нет времени на подруг.
– Глупости, – не глядя на нее, прошептала я. – Мы с ним перекинулись парой строчек в ватсапе, но он меня так никуда и не пригласил. Нет никаких встреч, ничего между нами нет. Увы!
– Не обманывай.
– Я не обманываю!
– Глупенькая. Ну, что же ты, Ленка. Мы бы за тебя порадовались. – Жанка наклонилась и ткнула меня лбом в плечо. – Для этого и существуют подруги. Поделиться, выслушать, поддержать. Мы бы не стали тебя осуждать, если бы ты переспала с ним на первом свидании. Ты же об этом стесняешься нам сказать?
– Что? – Сморщилась я, зыркнув на нее. – Нет! Говорю же тебе: не было у нас ничего. Мы даже не гуляли вместе.
– Точно?
– Точно!
Жанка с сомнением хмыкнула:
– Тогда нужно действовать. Создадим условия для вашего сближения. С твоей нерешительностью и неуверенностью в себе все это может затянуться надолго. Давай-ка забрасывай учебнички свои стремные – и в бой. Иначе достанется твой Харитошка какой-нибудь Вике или Тинке. Они, как гиены, кружат вокруг него, сама посмотри!
