Я окончила школу на год раньше ее. Наша семья переехала в престижный район, и я решила поступать в политех. «Какой политех? – спрашивала Зоя по телефону. – Ты же хотела учиться на журналиста!» Действительно, как-то у нас с ней был разговор об этом. Подруга начала убеждать меня поступить в универ и исполнить свою мечту. Мне все это казалось бредом. Я была настолько не уверена в себе, что даже представить не могла, что она искренне желает мне добра.
Понимаете, Зое удавалось всегда все, за что она ни бралась!
Пение, танцы, рисование. А у меня не было никаких талантов. Никаких! Кроме странного умения складывать слова в предложения. «Тебе нужно писать статьи или даже книги!» – убеждала меня подруга. А я отчаянно ей завидовала.
Ну что за талант такой – писать? Примитивный какой-то. Где и кому он пригодится?
Я тогда рассердилась на нее и оборвала наше общение. Легко ей советовать. Легко утверждать! У самой все вон как гладко в жизни идет: с учебой все в порядке, учителя ее обожают, мальчишки толпой за ней ходят – любого выбирай. А сама – невзрачная серая мышь. Что она вообще в жизни понимает? Да ей мои проблемы нужны, как козе сапоги на шпильках! А еще умничает.
Хочу в политех – пойду в политех! А она… она мне просто завидует!
В один момент я позволила чувству зависти сожрать меня буквально целиком. Конечно, я все поняла, но только гораздо позже. Я увидела, что мои проблемы, нараставшие как снежный ком, теперь тянули меня вниз. До меня вдруг дошло, что все вокруг складывалось совсем не так, как мне когда-то мечталось. Какие-то чужие люди, какие-то чуждые мне понятия и предметы в политехе. Все чужое. Все не мое.
Но… признать свои ошибки, сойти с накатанной колеи и начать все сначала – это пугало меня еще сильнее.
Да и поздно уже, наверное… Скорый поезд под названием «жизнь» уносил меня в другую сторону, и не было ни сил, ни желания дергать стоп-кран. Пусть все будет так, как будет. Былого не вернуть.
– Ты что-то сказал? – Я достала из уха наушник и повернулась к соседу.
Не знаю почему, но вдруг показалось, будто он обратился ко мне. В груди что-то кольнуло и внутри разлилось мягкое тепло.
– Я? – Парень дернулся, отводя взгляд. – Нет-нет!
Значит, показалось.
Я отвернулась к окну.
Через полчаса автобус остановился на заправке. Я сняла наушники и собрала в хвост вялые сосульки – все, что осталось от стильной укладки.
– Подышите свежим воздухом, прогуляйтесь, разомните кости! – скомандовал сопровождающий нас преподаватель. – Только далеко не уходите, ровно через пять минут отправляемся.
Народ радостно повалил к выходу. Когда толпа немного схлынула, я спросила у соседа:
– Ты выходишь?
– Я? А… да… – замялся он, поправляя очки.
Соскочил, вытер ладони о джинсы и припустил вперед по проходу.
Я встала и двинулась следом.
– Ну как ты там? – поинтересовалась Жанна, подхватывая меня под руку на выходе.
– Не утомил тебя очкозавр? – спросила Окси, хватая меня под локоть с другой стороны.
– Вроде нет… – улыбнулась я.
– Идем! Там есть магазин, купим попить! – Они потянули меня в сторону здания. – И туалет. Припудрим носики!
Пока мы кружили возле полок, выбирая диетические батончики, девчонки ругали меня за то, что я убрала волосы в хвост. Но мне так надоело перед ними все время оправдываться, что я лишь виновато кивнула.
Уборная на заправке оказалась грязным сортиром с ржавой водой из-под крана. Что ж, пришлось довольствоваться этим. Пока Жанна с Окси дружно пугали меня историями о том, какие микробы таятся в этом страшном месте, я представляла, что бы было с ними обеими, если бы они узнали, сколько микробов живет на их смартфонах.
– Эй, это мое место!
– Я здесь сидел!
– Дай попить!
– От кого так воняет?
Пока все шумно рассаживались в автобусе, я поискала глазами Харитона. Он и его друзья зашли в салон последними. Смеясь, они заняли свои места.
– Все в сборе? – раздался голос преподавателя.
– Да-а! – нестройным хором отозвались студенты.
Я достала наушники, вставила в уши. Автобус тронулся. Прежде чем включить музыку, взглянула на соседнее сиденье – оно пустовало.
Где он? Как его… парнишка тот.
Оглядела салон. Еще бы вспомнить, как он выглядел. Темненький такой, в очках. Пересел, наверное.
– Ты одна? – спросил внезапно появившийся Харитон.
– Я… – Растерявшись, еще раз бегло оглядела салон и перевела взгляд на спортсмена. От его ослепительной улыбки у меня вспыхнули щеки. – В общем, да…
– Тогда я присяду, – сказал он и бесцеремонно плюхнулся рядом.
Чувствуя, как противная капелька пота ползет по моей спине, я вжалась в кресло. Автобус отъехал от заправки и выехал на широкую дорогу.
– Как настроение? – придвинулся ко мне Харитон.
От смущения я сглотнула. И впервые почему-то подумала: да где же ты, чертов очкарик? Почему ты отсел?
3
Женя
– Ну как? – нетерпеливо спросил Антон, едва мы отошли от автобуса.
– Что «как»? – рассердился я, вытирая вспотевшие ладони о джинсы. Надел рюкзак и ускорил ход.
– Как вы провели время? – не унимался друг. – Поговорили?
– Почти.
– Здорово ты придумал – повалить ее на себя!
– Да тихо ты! – попросил я, останавливаясь. Проводил взглядом Лену и ее подруг, а затем повернулся к Антохе: – Ничего я не придумывал, оно само вышло, нечаянно.
– А я думал, это часть твоего гениального плана.
– Что именно? Свалить ее с ног, уронить на пол и чуть не порвать ей ухо?
– Ну… – Антоха почесал затылок. – Зато ты ее пощупал.
Вздохнув, я отвернулся и припустил в сторону заправки.
– Так пощупал или нет? – Антон догнал меня.
– У меня такого и в мыслях не было!
– А как же твоя теория тактильной привязанности?
Я сердито свел брови над переносицей:
– Моя теория не имеет ничего общего с тем, что произошло в автобусе! Если лапать девушку без ее желания, то она к тебе точно не привяжется. Данный прием работает только на следующей стадии отношений.
– Которой именно, – усмехнулся Майкин, – той, что идет после «она меня не замечает», но до «она даже не знает моего имени»?
– Как смешно!
– Очень. – Он нахмурился. – Я клоню к тому, что ты еще ничего не сделал, чтобы перейти от одной стадии к другой.
