– И ничего не пропало! – прижимая к себе Федьку, не согласилась Лена.
– Ты только посмотри! – Я схватился за голову. – Это все, это конец!
– Прекрати стонать, Исаев, – оборвала мои стенания девушка, – у нас целая ночь впереди, мы все исправим.
– Каким образом? – уставился я на нее. – Половина деталей испорчена.
– Заменим их другими! – решительно заявила она.
– Какими?
– Да любыми! Это же творчество, разве нет? Заменим подручными средствами.
– Это слишком сложно, нужно все продумать, все просчитать…
Лена отпустила Федора Степановича, и тот, как ни в чем не бывало, снова кинулся к складу теперь уже бесполезных вещей и начал их перебирать.
– Предлагаю поступить так, – наблюдая за ним, вздохнула Лена, – сейчас мы разберем завал. Пригодные, целые вещи сложим в одну кучу, бросовые – в другую. Оценим ущерб. Потом отметим на схеме, какие этапы нуждаются в замене и ремонте. Придумаем, чем заменить составляющие. Затем ты нарисуешь новую схему, и мы начнем подбор и сборку деталей и узлов. Утром мы разложим все по сумкам и поедем.
– Мы? – У меня сердце затрепетало в груди.
– Мы! – Лена улыбнулась. – Разве я могу оставить тебя одного в такой момент?
Она осторожно переступала через наваленные под ногами вещи и шла ко мне, и по мере ее приближения у меня все больше пересыхало во рту от волнения.
– Но ведь нужно все собрать, проверить, разобрать…
– Соберем на месте.
Я сглотнул. Ее глаза сверкали решимостью, они бросали мне вызов.
– А если возникнут проблемы? Нельзя вот так – без контрольной сборки, что-то может пойти не так.
– Возьмем с собой изоленту. Что отвалится, примотаем на месте. – Девушка облизнула губы. – И клей возьмем.
Она была так близко, что мое сердце било молотом о ребра, и я боялся, что она может услышать.
– Не проще все отменить?
– Хочешь сдаться? – ухмыльнулась Лена.
– Не хочу… – прошептал я.
– Тогда за дело! – подмигнула она.
Лена
Через девять часов и два литра кофе мы закончили. Сверившись с чертежами, наполнили пять огромных спортивных сумок всем необходимым для проекта. Сил на то, чтобы перепроверить, все ли собрано, уже не оставалось, поэтому просто спустили поклажу вниз и дотащили до калитки.
– Доброе утро! – поприветствовал нас Ромка.
Брат любезно согласился стать нашим извозчиком на ближайшие сорок восемь часов и теперь ожидал в своем автомобиле возле приюта.
– Кому-то, может, и доброе… – вздохнула я, вытаскивая самую легкую из сумок.
Следом Женя тащил две неподъемные сумки, которые я не смогла бы даже оторвать от земли. Рома вышел из машины и поспешил ему на помощь, за ним выбежала Настя.
– Привет! – Она приняла у меня сумку и помогла погрузить в багажник. – Как настроение?
– Глаза закрываются, – с трудом ворочая языком, проговорила я.
Женя тем временем подтащил к автомобилю еще две сумки.
– Ты чего такая помятая? – сунув их в багажник, поинтересовался Рома. – Уснула на сетке-рабице?
– Хочешь почувствовать себя униженной, просто спроси у своего брата, как ты выглядишь, – проворчала я, падая на заднее сиденье.
– Нет, сейчас ты выглядишь гораздо лучше, чем когда красилась, как подружка Чаки, – попытался оправдаться Рома, садясь за руль.
– Вот спасибо, – огрызнулась я, – сделай одолжение, помолчи, ладно? Три часа в дороге я не выдержу твоей болтовни!
– Это был комплимент, вообще-то, – буркнул Рома, заводя машину.
Женя сел на заднее сиденье рядом со мной.
– Кстати, об изобретениях. – Положив голову на его плечо, я зевнула. – Пока мы с Ромкой росли, я постоянно мечтала о том, чтобы изобрести хамовик времени.
– Маховик? – переспросил Исаев.
– Нет. – Я села удобнее, потерлась щекой о его плечо. – Хамовик времени. Такой девайс, который позволил бы мне вернуться назад в прошлое и остроумно оскорбить Гаевского в тот момент, когда он оскорбляет меня.
– Остроумия тебе не хватало, поэтому ты просто кидалась в меня вещами, – хохотнул Рома.
Я сняла с запястья резинку для волос и запустила в него. Следом полетели найденные на сиденье кепка и расческа.
– Ай-ай! – завопил брат. – Больно же. – Обернулся, увидел, что мы с Женей прижимаемся друг к другу, сложил губы буквой «о» и удивленно выкатил глаза.
Настя, смеясь, подобрала упавшие вещи.
– Кажется, от кофе еще сильнее хочется спать, – пробормотал Женя.
– Угу, – отозвалась я, закрывая глаза.
– Мы все взяли?
– Хм… Возможно…
– Там разберемся…
И мы уснули.
Сначала мне снилось, что Жанна с Окс, узнав, что я целовалась с ботаником, в бешенстве рвали на себе волосы. Затем они пытались убедить меня, что это ничего не будет значить, если никто об этом не узнает. Затем мы сели в самолет до Лондона, я посмотрела в иллюминатор и не поняла, почему не отказалась лететь. Меня затрясло, начался приступ паники, мне стало плохо, но самолет уже взлетел, и обратной дороги не было…
Потом я открыла глаза и поняла, что мы уже на месте. А дальше все завертелось.
Конкурс проводился в крупном спортивном комплексе. Мы прошли регистрацию, получили бейджи и притащили сумки в специально отведенный сектор в огромном помещении с высокими потолками и просторными окнами. Это был обычный спортивный зал с деревянным полом, и зоны всех участников располагались по кругу: каждый должен был собирать свой проект на виду у остальных, а судьи наблюдали за происходящим из центра круга.
Стартовал конкурс в полдень, на сборку и доведение до ума давалось ровно шесть часов, поэтому мы не стали медлить и сразу приступили к работе. По регламенту нельзя было осуществлять сборку больше чем в две руки, поэтому Рома с Настей ушли подыскивать для нас всех номер в каком-нибудь отеле на ночь. Пока Женька доставал из сумок все детали и прибамбасы, я сходила на разведку, осмотрела весь комплекс, умылась в местном туалете и собрала волосы в хвост.
Как оказалось, многие участники приехали целыми делегациями: они сменяли друг друга в процессе сборки, держали связь через наушники и рации, тут же бегали в магазин, если недоставало каких-то деталей, и носили друг другу пирожки из столовки. Я решила не сообщать Жене, что у них тут все так серьезно, чтобы он, не дай бог, не расстроился.
Взяла чай в буфете (от кофе уже тошнило), две пиццы, салфетки и жевательную резинку и прошлась кругом мимо всех наших соперников, чтобы знать, к чему готовиться, и немного огорчилась, поскольку среди них было слишком много явных претендентов на победу. Видно было, что ребята готовились целый год, а не одну ночь, как мы. Они даже посматривали на меня с недоверием: вдруг сопру одну из их гениальных идей, но я все равно всем улыбалась в ответ, ведь наше безумное путешествие я уже считала особенным, захватывающим событием. А победим мы или нет, было неважно.
