Хелена торопливо проглатывает несколько кусков яичницы, а Барри вдруг понимает, что сидящая напротив женщина в самом деле описывает ему будущее. Однако это еще не самое странное. Удивительней всего то, что он, похоже, начинает ей верить.
Хелена откладывает вилку.
– Только я буду знать, что это еще не конец. Опасаясь наихудшего варианта, что после рейда спецназа кресло попадет в руки кому-то еще, через месяц я снова вас найду. И в качестве доказательства подробно опишу, что именно вы обнаружили в лаборатории Слейда.
– И я вам поверю?
– Да, хотя и не сразу. Вы расскажете мне, что во время рейда Слейд пытался уничтожить кресло и компьютеры, пока не был убит, но кое-что удалось спасти. Явились правительственные агенты – вы не знаете, из какой именно службы, – и конфисковали все, что осталось. Наверняка я утверждать не могу, однако, допустим, даже они понятия не имеют, что представляет собой кресло и как именно оно работает. Хотя оно почти уничтожено, ясно, что они приложат все силы, чтобы его восстановить. Можете себе представить, что будет, если им это удастся?
Барри идет к холодильнику. Когда он достает оттуда две бутылки пива, его рука заметно дрожит. Он снова садится.
– Значит, вот к чему приведет мое решение напасть на лабораторию Слейда?
– Да. Вы испытали действие кресла на себе. Вы знаете, на что оно способно. Насколько я могу судить, Слейд всего лишь отправляет отдельных избранных в их воспоминания. Зачем? Никто не знает. Но вы сами видите порожденные этим ужас и панику. Подобные манипуляции с реальностью очень скоро сведут человечество с ума. Мы должны остановить Слейда.
– С помощью вот этого кресла?
– Оно будет закончено только через четыре месяца. А чем дольше мы ждем, тем выше шансы, что кто-то обнаружит лабораторию еще до нашего визита. Вы уже засветили ее перед Гвен. Стоит же людям однажды узнать о существовании кресла, память о нем будет к ним возвращаться, сколько ни меняй временных линий. Подобно Джулии и Меган, которые вчера вспомнили о том, как ее сбила машина.
– Воспоминания вернулись к ним после того, как мы достигли момента, когда я использовал кресло в предыдущей временной линии. Это всегда так работает?
– Да, поскольку именно в этот момент их сознание и память из предыдущей временной линии вливаются в текущую. Можно считать чем-то вроде юбилейной даты, повода для воспоминаний.
– И что вы предлагаете?
– Мы с вами захватим лабораторию Слейда уже завтра. Уничтожим само кресло, его программное обеспечение, инфраструктуру, не оставим ни малейшего следа. У меня наготове вирус, чтобы запустить во внутреннюю сеть Слейда, как только мы окажемся в отеле. Он все там отформатирует.
Барри делает глоток пива, напряжение, сводящее мышцы живота, потихоньку ослабевает.
– А я-из-будущего с этим планом соглашусь?
Хелена улыбается:
– Собственно, мы его вместе и разработали.
– И как по-вашему, есть у нас шансы на успех?
– Честно? Не думаю.
– А что думаете?
Хелена утомленно откидывается на спинку стула. Кажется, силы совсем ее покинули.
– Я думаю, что другого шанса у человечества все равно не будет.
* * *
Барри стоит у стеклянной стены рядом с кроватью Хелены, глядя на угольно-черную реку и город за ней. Он может лишь надеяться, что Джулия в порядке, хоть это и маловероятно. Когда он ей позвонил, та разрыдалась, бросила трубку и перестала отвечать на звонки. Скорее всего она, пусть даже и подсознательно, считает его виноватым во всем.
Силуэт города обезображен Биг-Бендом, и Барри размышляет, сумеет ли он к нему когда-либо привыкнуть, или арка так и останется для него и для всех прочих символом того, что реальности доверять не следует.
К нему подходит Хелена.
– Как вы?
– У меня перед глазами мертвая Меган на тротуаре. Кажется, я все равно вижу ее лицо сквозь мокрое покрывало. Я вернулся назад и еще раз прожил одиннадцать лет, но выяснилось, что моей семье это совершенно не помогло.
– Простите меня, Барри.
Он смотрит на нее.
Делает глубокий вдох, потом выдох.
– Вы когда-нибудь оружие в руках держали?
– Да.
– Давно?
– Вы-из-будущего знали, что на штурм здания Слейда придется идти лишь нам вдвоем. Мы с вами много упражнялись на стрельбище.
– И вы уверены, что справитесь?
– Я построила кресло, потому что у мамы был Альцгеймер. Я хотела ей помочь, ей и другим таким же. Я думала, если мы научимся сохранять отдельные воспоминания, это приблизит нас к пониманию того, как сделать, чтобы они вообще не исчезали. Я вовсе не хотела, чтобы кресло превратилось в то, чем оно стало. Оно не только мою жизнь уничтожило, теперь оно разрушает и чужие жизни. Люди теряют любимых. Теряют свое прошлое, целые жизни. Детей!
– Уверен, вы ничего этого не хотели.
– И все же это происходит, а кресло в руки Слейда, а потом и прочих, попало именно из-за моих амбиций. – Хелена смотрит на Барри. – Вы здесь – из-за меня. Человечество все вместе сходит с ума – из-за меня. Это сраное здание, которого не было тут еще вчера – из-за меня. Мне наплевать, что со мной будет, лишь бы нам удалось уничтожить следы существования кресла, все до единого. Если ради этого придется умереть – я готова.
Барри и не догадывался, какую тяжесть Хелена тащит на плечах. Как она себя ненавидит, как раскаивается. Каково это – создать штуку, способную уничтожить саму структуру пространства и времени. Чего ей только стоит скрывать весь этот груз – вины, ужаса, отчаяния.
– Зато благодаря вам, – говорит ей Барри, – я смог увидеть, как моя дочь выросла и повзрослела.
– Знаю, прозвучит не лучшим образом, но вам вовсе не следовало этого видеть. Если мы не сможем доверять собственной памяти, нашей цивилизации конец. И он уже наступает.
Хелена смотрит на город за водной гладью и кажется Барри такой хрупкой, что он едва справляется с чувствами.
– Думаю, нам нужно выспаться, – произносит она. – Ложитесь на кровать.
– Я не собираюсь вас выгонять из собственной постели!
– Все равно я обычно сплю на диване, меня там телевизор убаюкивает.
Она поворачивается, чтобы идти.
– Хелена!
– Что?
– Я совершенно вас не знаю, и все-таки уверен – ваша жизнь этим креслом не исчерпывается.
– Ошибаетесь. Я – это оно. Я потратила всю жизнь, чтобы его построить. И готова потратить то, что осталось, чтобы уничтожить.
Хелена
7 ноября 2018 г.
Она лежит лицом к телевизору, мигание экрана пробивается сквозь сомкнутые веки, а звука ровно столько, чтобы чуть-чуть отвлечь ее никогда не успокаивающееся сознание. Что-то вдруг заставляет ее пробудиться целиком. Вздрогнув, Хелена садится на диване. Но это лишь Барри тихонько плачет в противоположной стороне комнаты. Ей так хочется забраться к нему в кровать, чтобы успокоить, однако еще слишком рано – по сути, они пока совершенно чужие люди. И, кроме того, ему сейчас, наверное, лучше побыть наедине со своим горем.
