Слейд улыбается своей фирменной улыбкой, мол, я знаю больше, чем ты способна вообразить, и Хелена тут же вспоминает годы, проведенные вместе с ним на нефтяной платформе.
– Твоя ограниченность все еще не дает тебе увидеть всю картину целиком, – говорит он. – Она тебя ослепляет. Быть может, ты так никогда и не увидишь, если только не пройдешь той же дорогой, что и я…
– Что это значит?
Он лишь качает головой.
– О чем ты сейчас рассуждаешь, Маркус? Что это за «дорога, которой ты прошел»?
Слейд просто смотрит на нее, истекая кровью, потом гудение квантовых компьютеров вдруг стихает, в комнате воцаряется тишина. Экраны терминала начинают отключаться один за другим, Барри вопросительно смотрит на Хелену, и тут гаснет весь свет.
Барри
7 ноября 2018 г.
Перед глазами все еще стоит картинка – Хелена, Слейд, кресло. Потом тает и она. В лаборатории темно, как в угольной яме.
Сперва ни звука – лишь удары собственного сердца.
Потом прямо перед собой, где только что сидел Слейд, Барри слышит, – кто-то ползет по полу.
На оглушительную долю секунды лабораторию освещает выстрел из дробовика – Барри успевает заметить, как Слейд выскальзывает в дверь. Он неуверенно шагает вперед – сетчатка глаз еще не восстановилась после вспышки выстрела Хелены, у мрака оранжевый оттенок. Потом перед ним материализуется дверной проем – слабый свет от окружающих зданий проникает через окна в коридоре. Возвращается и слух, во всяком случае, достаточный для того, чтобы различить звук торопливо удаляющихся по коридору шагов. Барри сомневается, что за несколько секунд темноты Слейд успел подобрать револьвер, однако полной уверенности нет. И все же, наиболее вероятно, он просто рассчитывает на отчаянный рывок к одной из лестниц.
Из-за двери звучит голос Хелены, она шепчет:
– Вы его видите?
– Нет. Подождите здесь, а я сейчас разберусь.
Барри бежит мимо окон, за ними – дождливая манхэттенская ночь. Где-то на этаже раздается тра-та-та, похожее на барабанную дробь.
Он сворачивает за угол, там абсолютно темно, совсем рядом с главным коридором за что-то цепляется ногой. Опустившись на корточки, Барри касается рукой окровавленной майки Слейда. По-прежнему ничего не видно, однако он узнает тонкое повизгивание пробитого легкого, неспособного удержать воздух, и негромкое хлюпанье – Слейд захлебывается собственной кровью.
Холодный ужас охватывает Барри. Ведя рукой вдоль стены, он добирается до перекрестка коридоров. Сперва ничего не слышит – только звуки агонии Слейда. Потом что-то со свистом проносится у самого носа и бумкает о стену. Вспышки приглушенных выстрелов позволяют Барри разглядеть у лифта несколько человек – в бронежилетах и шлемах с забралами, с вскинутыми автоматами.
Он ныряет обратно за угол и вопит:
– Здесь детектив Саттон, полиция Нью-Йорка! Двадцать четвертый участок!
– Барри?
Голос ему знаком.
– Гвен?
– Барри, что за хрень тут творится? – Потом тем, кто рядом с ней: – Я его знаю, это свой!
– Что ты тут делаешь? – кричит Барри.
– Поступило сообщение о перестрелке в здании. А ты что тут делаешь?
– Гвен, прикажи своим людям немедленно покинуть здание, а я…
– Это не мои люди!
Мужской голос из холла басит:
– Согласно нашему дрону, в одной из комнат сзади наблюдается тепловой отпечаток.
– Все в порядке, это не опасно, – отвечает Барри.
– Барри, не мешай им работать, – просит его Гвен.
– Да кто они такие? – спрашивает Барри.
– Подойди к нам, здесь и поговорим. Я вас друг другу представлю. Из-за тебя все очень нервничают.
Барри надеется – Хелена уже поняла, что происходит, и попытается убежать. Ему нужно выиграть для нее время. Если она сумеет добраться до лаборатории в Ред-Хук, через четыре месяца закончит кресло и вернется в сегодняшний день, чтобы все исправить.
– Гвен, ты меня не поняла. Всем вам нужно немедленно спуститься в гараж и покинуть здание. – Развернувшись, Барри орет в коридор, ведущий к лаборатории: – Хелена, бегите!
Из главного коридора раздается характерное шуршание. Они двинулись к нему.
Высунувшись из-за угла, Барри стреляет в потолок. Ему сразу же отвечают огнем в совершенно несоразмерной пропорции, поливая коридор целым водопадом металла.
– Тебе что, жить надоело? – орет Гвен.
– Хелена, бегите! Наружу, быстрей!
Что-то катится по коридору и замирает в двух шагах от Барри. Он даже не успевает сообразить, что это светошумовая граната, как она взрывается, испустив ослепительную полосу света и дыма. Глаза застилает яркой белизной, в ушах – лишь тонкий визг, свидетельствующий о временной потере слуха, ничего другого он слышать не способен.
Когда в Барри попадает первая пуля, боли он не чувствует – только удар.
Потом еще одна, и еще, в бок, в ногу, в руку, приходит боль, а вместе с ней – понимание: на этот раз Хелена его не спасет.
Книга 4
Кто управляет прошлым,
тот управляет будущим;
кто управляет настоящим,
тот управляет прошлым.
Джордж Оруэлл, «1984»
[21] Хелена
15 ноября 2018 г. – 16 апреля 2019 г.
День 8
Плен очень странный.
Квартира с отдельной спальней рядом с Саттон-плейс, просторная, высокие потолки, один только вид из окна на пересекающий Ист-Ривер мост с раскинувшимися в отдалении Бруклином и Куинсом тянет на миллион.
Доступа к телефону, Интернету или другим способам связи с внешним миром у Хелены нет. Четыре закрепленных на стенах камеры наблюдают за каждой пядью пространства, красные огоньки, свидетельствующие, что идет запись, горят у нее над головой даже когда она спит.
Тюремщики – их зовут Алонсо и Джессика, судя по всему, семейная пара – ведут себя спокойно и сдержанно. Поначалу это помогало ей не слишком нервничать. В первый же день они присели рядом с ней в гостиной и сообщили:
– Понимаем, что у вас есть вопросы, однако задавать их следует не нам.
Хелена все равно принялась спрашивать.
Что с Барри?
Кто штурмовал отель Маркуса Слейда?
Кто меня здесь держит?
Джессика наклонилась к ней поближе:
– Мы просто охранники, пусть наши услуги и недешево стоят. Только и всего. Почему вы здесь, мы не знаем. И знать не желаем. Будете вести себя хорошо – то же самое будем делать и мы, равно как и люди, на которых мы работаем и которых вы все равно никогда не увидите.
