Они приносят ей пищу. Раз в два дня отправляются в супермаркет и доставляют все, что она перечислит на листке бумаги. Внешне вполне дружелюбны, однако в их глазах нельзя не заметить холода, или нет, скорее даже безразличия, так что Хелена не сомневается – эти люди готовы ее избить, если не хуже, получи они соответствующий приказ.
По утрам она первым делом включает новости, и похоже, что с каждым днем в бесконечной череде трагедий, скандалов и шумихи вокруг знаменитостей СЛП занимает все меньше и меньше места. Когда в одной из школ происходит очередная перестрелка, унесшая девятнадцать жизней, СЛП впервые с того дня, как появился Биг-Бенд, вообще не удостаивается отдельного репортажа.
На восьмой день Хелена сидит на кухне, составляющей одно целое с гостиной, завтракает яичницей по-мексикански и смотрит на свет, льющийся сквозь выходящее на реку окно.
Сегодня утром, умывшись, она в очередной раз изучила в зеркале швы у себя на лбу и постепенно рассасывающийся черно-желтый след от удара вокруг них. Спецназовец оглушил ее, когда она пыталась сбежать из отеля Слейда по лестнице. С каждым днем боль от удара ослабевает, а вот тревога и неуверенность лишь растут.
Она медленно ест, стараясь не думать о Барри – всякий раз, когда она видит перед мысленным взором его лицо, ее беспомощность делается невыносимой, а оттого, что она не понимает происходящего, просто орать хочется.
Замок щелкает, отворяется дверь, Хелена смотрит в сторону небольшой прихожей и видит там человека, до сих пор существовавшего лишь в мертвом воспоминании.
Раджеш Ананд говорит кому-то, оставшемуся за пределами прихожей:
– Заприте дверь и отключите камеры.
– Черт побери, Радж! – Хелена вскакивает с табурета и встречает его на полпути. – Что ты здесь делаешь?
– Пришел с тобой поговорить.
Он смотрит на нее с уверенностью, коей на платформе она за ним не замечала. И вообще с возрастом он стал лучше выглядеть, гладко выбритое лицо сделалось красивей и мягче. На нем костюм, в левой руке – портфель. В уголках карих глаз появляются небольшие морщинки – это он чистосердечно ей улыбнулся.
Они идут в гостиную и усаживаются на кожаных диванах напротив друг друга.
– Тебе здесь удобно? – спрашивает он.
– Радж, что происходит?
– Ты находишься под охраной в безопасном месте.
– На каком основании?
– По распоряжению Управления перспективных исследовательских проектов Министерства обороны.
У нее каменеет живот.
– То есть DARPA?
[22]
– Хелена, тебе что-нибудь нужно?
– Ответы на вопросы! Я арестована?
– Нет.
– Значит, задержана?
Кивок.
– Мне нужен адвокат.
– Это невозможно.
– Что значит – невозможно? Я – американская гражданка. Разве это не нарушение закона?
– Может, и так.
Радж берет портфель и ставит его на столик. Черная кожа местами протерлась до основания, металлические замки и накладки потемнели от времени.
– Знаю, вид у него не слишком презентабельный, – замечает Радж. – Но портфель мне достался от отца. Он мне его подарил, когда я отправился в Америку.
Радж начинает ковыряться в замках, а Хелена спрашивает:
– Там, на семнадцатом этаже со мной был один человек…
– Барри Саттон?
– Мне не говорят, что с ним случилось.
– Они просто не в курсе. Он убит.
Она знала. Нутром чуяла – всю неделю, проведенную в роскошной тюрьме. И все равно для нее это удар. Хелена начинает плакать, лицевые мышцы сводит от горя, она чувствует, как натянулась кожа под швами на лбу.
– Мне очень жаль, – произносит Радж. – Он сам начал стрелять в спецназовцев.
Хелена утирает слезы и поднимает на него яростный взгляд:
– Ты-то каким боком во всем этом замешан?
– Уйти из слейдовского проекта на нефтяной платформе было величайшей ошибкой моей жизни. Но я думал, что он рехнулся. Мы все так думали. Через шестнадцать месяцев я проснулся ночью оттого, что у меня из носа шла кровь. Я не знал, что случилось и как это понимать, но все время, что я провел на платформе, превратилось в ложную память. Тогда я осознал, что вам удалось совершить нечто невероятное.
– То есть ты уже тогда осознал, что представляет собой кресло?
– Нет. Всего лишь заподозрил, что вы со Слейдом придумали способ изменять воспоминания. Мне страшно захотелось принять во всем этом участие. Я пытался отыскать тебя или Слейда, но вы оба как сквозь землю провалились. Когда СЛП наконец достиг масштабов эпидемии, я отправился к людям, которых, как я был уверен, моя история заинтересует.
– В DARPA? Как тебе такое могло в голову прийти?
– Правительственные агентства были в полном замешательстве. Эпидемиологическая служба изо всех сил искала несуществующий патоген. Физик из RAND
[23] в своем докладе высказал гипотезу, что СЛП вызван микроскопическими дефектами в пространственно-временном континууме. А вот в DARPA мне поверили. Мы стали разыскивать жертв СЛП и беседовать с ними. Месяц назад я нашел человека, который заявил, что его отправили в воспоминание посредством кресла. Все, что он знал – это произошло в каком-то манхэттенском отеле. Я понял, что этим занимаешься или ты, или Слейд, или вы оба.
– И все-таки, почему ты отправился в DARPA?
– У них есть деньги и возможности. Я выехал в Нью-Йорк с группой специалистов. Мы пытались отыскать отель, у нас ничего не вышло. Только когда появился Биг-Бенд, до нас дошла информация, что спецназ нью-йоркской полиции планирует штурмовать здание в Мидтауне и что это может иметь отношение к СЛП. Наши люди взяли руководство операцией в свои руки.
Хелена смотрит через окно на реку, солнечные лучи греют ей лицо.
– Ты работала со Слейдом? – спрашивает Радж.
– Я пыталась его остановить.
– Почему?
– Потому что кресло представляет опасность. Ты им уже пользовался?
– Только включал несколько раз в тестовом режиме. Главным образом для того, чтобы разобраться в его возможностях. – Радж наконец справляется с замком на портфеле. – Слушай, я могу понять твои опасения, но и ты можешь нам очень сильно помочь. Есть еще столько всего, в чем мы никак не разберемся. – Он достает из портфеля целую пачку листов бумаги и бросает на столик.
