Джулия вытирает слезинку:
– Все эти годы я думала, что ты жалеешь о нашей встрече. И винишь меня за то, что я разрушила твою жизнь.
– Нет. Просто мне было больно.
Она сжимает его ладонь:
– Очень жаль, Барри, что мы не созданы друг для друга. В этом ты прав. Прости меня за все.
Барри
5 ноября 2018 г.
Квартира находится на третьем этаже бывшего склада в прибрежном районе Сан-Франциско – когда-то здесь были верфи.
Барри паркует арендованную машину в трех кварталах от здания и идет ко входу пешком.
Туман такой плотный, что силуэт города кажется размытым, все здания словно загрунтованы серым, а уличные фонари совсем растворились, превратившись в эфирные светящиеся шары. Все это неприятно напоминает цветовую палитру мертвого воспоминания, зато обеспечивает определенную анонимность.
Дверь подъезда открывается, оттуда выходит нарядившаяся для вечера женщина. Барри проскальзывает мимо нее в вестибюль, преодолевает два пролета лестницы и идет по длинному коридору к двери с табличкой «7».
Постучав в дверь, он прислушивается.
Никто не отвечает.
Он стучит еще, сильней, через секунду сквозь дверь просачивается вежливый мужской голос:
– Кто там?
– Детектив Саттон. – Отступив на шаг, Барри подносит жетон к дверному глазку. – Мне необходимо с вами побеседовать.
– О чем?
– Откройте дверь, будьте так добры.
Проходит пять секунд.
Не откроет, думает Барри.
Спрятав жетон, он отступает еще на шаг, примериваясь, чтобы выбить замок ногой, в этот момент с той стороны звенит цепочка, слышно, как поворачивается замок.
На пороге стоит Маркус Слейд.
– Чем могу помочь? – спрашивает он.
Барри молча шагает мимо него и оказывается в небольшой, неряшливо обставленной квартирке с огромным окном, выходящим на старую верфь и дальше, на залив и светящиеся вдали огни Окленда.
– Красиво тут у вас, – говорит он.
Слейд закрывает дверь у него за спиной.
Барри подходит к кухонному столику, на котором лежит спортивный альманах за девяностые годы, а возле него – толстенный том, озаглавленный «Диаграммы курсов акций за последние 35 лет».
– Любите почитать на ночь что-нибудь развлекательное? – осведомляется он.
Слейд нервничает и явно не рад визиту. Руки он засунул глубоко в карманы зеленого вязаного джемпера на пуговицах, а глазами стреляет в разные стороны, время от времени моргая.
– Кто вы по профессии, мистер Слейд?
– Я работаю в «Ион Индастриз».
– Кем?
– В научном отделе. Ассистентом у одного из ведущих исследователей фирмы.
– И чем же вы там занимаетесь? – интересуется Барри, перелистывая пачку страниц, распечатанных из Интернета, – «Выигрышные лотерейные номера: историческое распределение по штатам».
Слейд подходит к столу и выдергивает бумаги у него из рук.
– Относительно нашей работы мы давали подписку о неразглашении. Что вас ко мне привело, детектив Саттон?
– Я расследую убийство.
Слейд резко выпрямляется:
– Кто убит?
– Убийство не совсем обычное. – Барри смотрит Слейду прямо в глаза. – Оно еще не произошло.
– Я не понимаю.
– Убийство, из-за которого я здесь, должно случиться сегодня вечером, но позднее.
Слейд сглатывает слюну, моргает.
– Я-то тут при чем?
– Оно случится у вас на работе, жертву зовут Хелена Смит. Это ведь ваша начальница, так?
– Да.
– Кроме того, это женщина, которую я люблю.
Слейд стоит напротив Барри, вытаращив глаза, между ними – кухонный стол. Барри указывает на книги.
– Значит, запоминаете? Понятно, с собой-то их не возьмешь.
Слейд открывает рот, чтобы что-то сказать, и снова его закрывает. Потом все же говорит:
– Я требую, чтобы вы покинули мою квартиру.
– К слову, все сработает.
– Понятия не имею, о чем вы сейчас…
– Я про ваш план. Сработает на все сто. Вы разбогатеете, станете знаменитым. К несчастью, результатом вашего сегодняшнего поступка станут страдания миллиардов людей и конец существования реальности и времени в их нынешнем виде.
– Да кто вы такой?
– Простой нью-йоркский полицейский. – Барри сверлит Слейда взглядом – десять долгих секунд.
– Проваливайте.
Барри не двигается с места. Единственный звук в квартире – быстрое, хриплое дыхание Слейда. Потом на столе жужжит телефон. Барри опускает взгляд и видит на экране новое сообщение:
Хелена Смит: «Разумеется, через два часа меня устроит, а что случилось?»
Барри шагает в сторону двери.
Пройдя три шага, он слышит за спиной щелк. Потом еще один. И еще.
Он медленно разворачивается и видит стоящего с другой стороны квартиры Слейда, а тот ошалело смотрит на девятимиллиметровый револьвер у себя в руке, из которого несколько часов спустя убил бы Хелену. Слейд поднимает глаза на Барри – тот должен был валяться сейчас на полу, истекая кровью. Слейд снова наводит на Барри револьвер и жмет на спуск – опять осечка.
– Я уже забирался сегодня в квартиру, пока ты был на работе, – поясняет Барри. – Зарядил револьвер пустыми гильзами. Нужно было своими глазами убедиться, на что ты способен.
Слейд стреляет глазами в сторону спальни.
– Во всем доме нет ни единого снаряженного патрона, Маркус. Впрочем, не совсем так. – Барри тянется к наплечной кобуре. – У меня в «глоке» найдутся.
* * *
Бар расположен в районе Сан-Франциско, где когда-то располагалась испанская католическая миссия, и называется «Приют монаха». Окна уютного, обшитого деревянными панелями помещения запотели изнутри – на улице изморось и холод. Хелена рассказывала ему про бар как минимум в трех временных линиях.
Ступив внутрь из тумана, Барри взъерошивает руками волосы, слипшиеся от влаги.
Вечер понедельника, поздно, в баре почти никого нет.
Он замечает ее в дальнем углу у стойки – она в одиночестве сгорбилась за ноутбуком. Барри направляется к ней, и в этот момент у него не выдерживают нервы – он и не подозревал, что все будет так серьезно. Во рту сразу пересыхает, а ладони, напротив, мокры от пота.
Она совсем не похожа сейчас на ту энергичную женщину, рядом с которой он прожил шесть жизней. На ней серый свитер, изрядно подранный кошкой или собакой, так что во все стороны из него торчат нитки. Очки с заляпанными стеклами. Даже волосы другие – они длинные и завязаны в практичный хвост. По ней видно, что она целиком поглощена своей навязчивой идеей построить кресло памяти, и у Барри чуть не разрывается сердце.
