Гуров слушал отставного полковника и думал о том, какой смысл красть такое оружие? Ведь наверняка о пропаже станет известно, описание и фотографии попадут в руки специалистов. И человек, в чьих руках оказался бы этот средневековый кинжал, не сможет выставить его, не сможет даже похвалиться им. Ведь хвалятся таким приобретением, прежде всего, в среде людей, сведущих в ценности подобных вещей. А уж они-то будут знать, что именно такой кинжал числится в списках похищенных. Владеть им, чтобы никому не показывать? Глупо, хотя коллекционеров понять сложно.
– То, что вы принесли, – продолжал рассказывать Анисимов, – оружие боевое. Но странность в том, что для боевого кинжала он слишком хорошо украшен. Это не солдатский кинжал, не кинжал наемника, которому в оружии важнее его качество, а не красота. Думаю, что у оригинала, в отличие от этой подделки, сталь клинка превосходная. Это оружие боя, но красота отделки рукояти подразумевает и еще какой-то смысл изготовления этого оружия. Тут я бессилен что-то предположить. На этом мои познания заканчиваются. – Он с улыбкой развел руками.
Гуров благодарно кивнул. Много интересного, но для расследования его дела полезной информации ноль. А ведь что-то было в этом оружии еще привлекательного. Ладно, Беня Кальмар его решил украсть, потому что ему, скорее всего, именно это оружие кто-то заказал. Видимо, Беня пришел в квартиру с подделкой, чтобы подменить настоящий кинжал. Но кто убил Беню? И настоящий кинжал похищен кем-то другим. Проще всего предположить, что он похищен тем, кто и убил Кальмара. Какая-то возня вокруг этого кинжала, из-за него кровавые схватки разгораются между ворами.
А может, все просто, подумал Лев. Два разных заказчика, два вора отправились на кражу и по нелепой случайности столкнулись в один и тот же день и в одно и то же время в квартире коллекционера. Естественно, стоимость заказа была определяющей в их споре, видимо, сумма обещана такая, что за нее можно и убить. Хотя странным остается факт, что два вора одновременно забрались в квартиру. Это не Лувр, это обычная московская трехкомнатная квартира. Тут не получится забраться с разных концов помещения тайком и при этом не понять, что туда еще кто-то пытается войти. Беня вскрыл дверь, второй вор, как теперь понятно по результатам экспертизы, вошел в окно, спустившись с крыши по веревке. Альпинистские навыки? Очевидно. А Беня не альпинист, это точно. Кстати, воров, обладающих навыками альпинизма, Бурмистров уже проверяет.
– Это вы Лев Иванович? – раздался за спиной Гурова старческий голос.
Он удивленно обернулся. Невысокий седой старичок в опрятном костюме смотрел на него снизу вверх с каким-то добродушным любопытством.
– Да, я – Лев Иванович Гуров, – подтвердил сыщик, пожимая тонкую сухую руку научного сотрудника. – А вы – Сергей Александрович Ромашин.
– Старший научный сотрудник Ромашин к вашим услугам, – старомодно отозвался старик. – Сколько работаю в Историческом музее, но не помню, чтобы к нам за советом приходили из полиции.
– Наверное, как-то раньше сами разбирались, – засмеялся Лев, – но, как видите, без вас все равно не обойтись. Где мы с вами можем поговорить?
– Пойдемте со мной, – кивнул Ромашин. – У нас есть комната для научных консультантов и экспертов. Там сейчас пусто, все уже разъехались.
Они прошли длинным коридором мимо закрытых дверей с табличками. Ученый распахнул последнюю дверь и сделал приглашающий жест:
– Проходите. Вот здесь мы и обитаем периодически. Я ведь на пенсии давно, как вы могли догадаться. А в музее консультирую на четверть ставки. Не могу без дела. Не терпит сердце неугомонное. Да и музею польза.
Ромашин уселся за письменный стол, с заметным удовольствием поерзал в офисном кресле и сложил перед собой руки. Да, старику явно не сиделось дома, и он готов заниматься чем угодно, лишь бы поближе к науке, к любимому делу. Гуров сдержал улыбку. Надо настраиваться на серьезный тон, потому что с такими вот стариками легко удариться в воспоминания, рассуждения, и потеряешь уйму времени. Собеседнику это исключительно положительные эмоции, а вот для оперативника – непозволительная роскошь.
– Сергей Александрович, – начал он, усевшись напротив Ромашина по другую сторону стола. – Мне рекомендовали вас как непревзойденного знатока средневекового европейского оружия и металлического ремесленного искусства. Вот поэтому я к вам и обратился. Нужно ваше заключение, ваше мнение как эксперта.
– Извольте, извольте, – степенно ответил ученый. – Помогу, чем могу.
Гуров извлек из портфеля сверток и положил его на стол. Ромашин с интересом наблюдал, как гость разворачивает полиэтилен. И когда перед глазами эксперта появился кинжал, глаза старика загорелись. Он торопливо взял оружие в руки, стал рассматривать, склоняя голову то к одному плечу, то к другому, и с удовлетворением заявил:
– Неплохо сделано, неплохо. И что вы хотели бы услышать от меня? Это, видите ли, несколько не по моей части.
– Не по вашей? – удивился Лев. – А мне сказали, что вы один из лучших специалистов в Москве по средневековому оружие и ремесленному делу.
– Правильно сказали: по средневековому, – хитро улыбнулся Ромашин. – Но вы-то мне принесли изделие, так сказать, современного ремесленника. Проверяете, значит, хорош ли специалист? Что ж, дело правильное, вы ведь не ерундой занимаетесь. И раз уж ко мне полковник пришел, а не лейтенант, то и от меня серьезные ответы требуются. Что, трудное дело?
– Трудное, Сергей Александрович, – признался Лев. – Вроде бы и обычные уголовники действовали, а все странно как-то получается. Как будто стоит за ними кто-то опытный, знающий. Заказчик серьезный. И нам его надо вычислить. Так что без вашего мнения нам никак! – с улыбкой развел он руками.
Ромашин покивал головой, молча разглядывая подделку. Потом заговорил, проводя по кинжалу пальцами:
– Знаете, в чем тут странность, Лев Иванович? Подделка очень простая, почти сразу специалисту в глаза бросается. Простая, но очень точная. Вот если бы мельком увидел или только рукоять увидел, то не сразу бы и подумал, что это подделка. Есть места, выполненные очень качественно. Но самое главное, что металл тут современный. В те времена таких сплавов не делали. Я бы мог вам даже марку стали назвать, но это вам ничего не даст, у вас своя лаборатория есть. А делать старались точно. Особенно места, где символика на клинке нанесена, форму рукояти соблюсти удалось точно. И оружие это не ковалось. Почему подменить пытались, я вам могу подсказать. Предположение свое высказать, если интересно.
– Очень любопытно узнать ваше мнение, – оживился Гуров. – Может, это наведет меня на какую-то дельную мысль в расследовании.
– Кинжал этот – типичный «квилон». Так их называли в то время. Название простое, не мудрствовали люди. «Квилон» по-французски и есть «поперечка», «перекрестье». Типичный и часто встречающийся в Средневековье рыцарский кинжал. О возрасте оружия могу сказать пока лишь приблизительно. Думаю, что это XIV–XV века. Ранние квилоны, относящиеся еще к XIII веку, имели очень простую форму. По сути, это были укороченные мечи для ближнего боя. И применялись они в ситуациях, когда меч уже оказывался бесполезным, когда не размахнешься для нанесения рубящего удара. И гарда имела форму просто перекрестия. И только потом, по мере развития оружия, воинского искусства владения оружием и способов ведения боя квилоны изменись внешне. Они стали больше похожи на полноценные кинжалы – более легкое оружие, предназначенное, прежде всего, для нанесения колющих ударов. Они стали дополнением во время боя для меча и шпаги. Их держали в другой руке, отражая удары противника и нанося ответные в то время, когда шпага или меч отведены в сторону или отбиты противником.
